50
Дверь открыл Мишель. На его лице было явное удивление. На диванчике перед телевизором сидел Брюно. Он выглядел виноватым, как ребенок, которого поймали за руку, которую он запустил в банку с вареньем. В комнате находилась девушка — сидела на кровати Мишеля. Лет восемнадцати, красивая, с длинными темными волосами, вызывающей зависть тонкой талией и упругой кожей.
— Все в порядке, — успокоил Мишель своего дружка. — Она привыкла к этому, голландка же…
И только тогда я поняла, о чем он. Брюно пересел, с извиняющейся улыбкой достал плоский пакетик белого цвета, который был спрятан между подушками и спинкой дивана, и сунул его в карман брюк.
Я посмотрела Мишелю в глаза. Зрачки не расширены.
— Зачем ты пришла? — раздраженно спросил он.
Очевидно, расклад изменился. Мне нельзя было здесь находиться, я не вписывалась в картинку. Мы уже попрощались, и вдруг пленка начинает отматываться назад.
— Мне нужно… Я хочу с тобой поговорить, — я снова посмотрела на Брюно. — Это важно.
Мишель коротко кивнул, и Брюно вышел из комнаты. Поравнявшись со мной, он хихикнул и подмигнул.
Девушка глянула на меня с откровенной ненавистью и последовала за ним. Я быстро проскользнула в комнату. Мишель запер дверь. Он продолжал мрачно смотреть на меня, потирая руки.
— Эрик узнал?
— Нет. Дело в Петере.
— А что такое с Петером?
Я закрыла глаза и почувствовала набегающие слезы. Мишель шагнул ко мне и хотел обнять, но я замахала руками, чтобы он этого не делал. Села на кровать и попробовала сосредоточиться. Сняла куртку.
Господи, с чего начать? С того, как Петер нас сфотографировал? С его выходки сегодня днем? Мне будет сложно рассказать об этом на своем родном языке, не говоря уже о французском.
— Петер меня шантажирует.
Я отыскала это слово в словаре несколько месяцев назад. Подняла голову, посмотрела Мишелю в глаза.
— Помнишь вечеринку у Петера? Когда утром он увидел нас во дворе?
Он кивнул. Взгляд стал внимательным. Я глубоко вздохнула.
— Он нас тогда сфотографировал, а потом пришел ко мне и потребовал денег. Каждую неделю я платила ему двести пятьдесят евро. Он грозился рассказать все Эрику.
Мишель подался вперед и потрясенно спросил:
— Что?
— Он сфотографировал нас на мобильный.
Я теребила покрывало на кровати. Собралась с силами и повторила:
— Петер грозился показать фотографию Эрику, если я не буду платить.
— Ты давала ему деньги?
— Каждую неделю.
— Putain… Tu deconner![56]
— Нет, не шучу. Какие уж тут шутки…
Я откашлялась. Горло по-прежнему саднило. Внутренняя сторона щек распухла, но на лице это никак не отразилось. Петер хорошо знал, что делает.
— Потом он вернул мне деньги и извинился. Сказал, что все это из-за его прежней подружки, на которую я очень похожа. Якобы он ревновал. Говорил, что хотел бы оказаться на твоем месте.
Мишель подался вперед, его глаза метались по моему телу, как будто ища на нем какие-то следы.
— Он трогал тебя?
Я закрыла лицо руками.
— Что, что он сделал?
Я покачала головой.
— Послушай, Мишель, я…
Он взял в руки мое лицо, но потом отдернул их. Его взгляд буравил меня насквозь.
— Что он сделал?
— Пожалуйста, послушай… Петер занят каким-то проектом, стройкой. Для этого ему нужны деньги. Много денег. Эрик хотел вложить в это дело наши сбережения, но я его отговорила. Отговорила, потому что мне кажется, что тогда мы эти деньги больше не увидим.
Я продолжала рассказывать, не в силах остановиться. Выложила все — и то, что Петер лапал меня на кухне еще в прошлом году, и то, что он тогда сказал, и то, как я испугалась. Говорила, как одиноко мне было, когда Мишель уехал в Басконию, что я думала, что он бросил меня, эту мысль в какой-то мере внушил мне Петер, что он назвал Мишеля самцом, сказав, что он никогда не мог держать штаны застегнутыми, и что мне нужно об этом знать. Я едва справлялась со словами. Путала глаголы, «быть» и «иметь», прошедшее и настоящее время. Я боролась со спряжениями и судорожно подбирала существительные, с которыми обычно у меня не было проблем.
Мишель внимательно слушал. Помогал со словами, реагировал неизменным «putain» и словечками покрепче, как только понимал, что именно я говорила, потирал лоб, предплечья, мерил шагами комнату. Я рассказала, что подозреваю Петера в том, что он не платил парням деньги, ссылаясь на необязательность Эрика, но мой муж рассчитывался с ним всегда вовремя. Свой нескончаемый монолог я закончила описанием сегодняшней сцены, рассказав, как Петер приехал к нам, поднялся наверх и угрожал мне. И чуть не изнасиловал.