Вот я и оставляла все как есть.
Но сейчас я была готова к серьезному разговору с мужем и к полной откровенности во всем, если это приведет к тому, что он меня обнимет. Успокоит. Поцелует. Или больше. Проявит внимание. Понимание. Любовь.
Я пошла вокруг дома, наискосок через двор к ступенькам перед дверью. Изнутри наш дом изменился. Кроме того, что там повсюду стояли и лежали разные вещи — инструменты, сплющенные банки из-под пива и пустые бутылки из-под воды, расколотые камни, пахло тоже иначе, чем тогда, когда мы сюда приехали. Свежее. Может быть, потому, что там уже висела дверь из новых досок.
Я нашла Эрика в левом крыле. Он стоял на стремянке и толстым карандашом проводил по стене вертикальные линии.
— Эрик?
— Мм?
— Что ты делаешь?
— Отмечаю, куда должны упираться потолочные балки, чтобы завтра Арно с Пьером-Антуаном сразу смогли этим заняться.
— А тебе не кажется, что пора закругляться? Уже десятый час.
Глядя прямо перед собой, Эрик спустился, переставил стремянку на метр вправо и снова забрался на ступеньки. Он отмерял расстояние с помощью рулетки и снова чертил что-то на стене.
— Я хочу закончить, — сказал он коротко.
— Еще долго?
— Минут пятнадцать… А потом мне надо будет съездить на строительный рынок.
Строительный рынок располагался на краю города, в двадцати минутах езды от нашего дома. Я регулярно наведывалась туда за всякой всячиной, и там всегда была толпа, как будто товары давали даром. Это действительно был самый дешевый строительный рынок в округе, и притом с удобным графиком работы: с семи утра до десяти вечера. Каждый день, кроме воскресенья.
— Сейчас? Ты собираешься ехать в город? В девять часов?
Муж сердито посмотрел вниз.
— Симона, чего ты хочешь? Жить в своем доме или еще год сидеть в караване? Я должен обеспечить парней работой, иначе завтра с утра им придется ковырять в носу, потому что не будет материалов.
— А ты не можешь просто взять и провести вечер со мной?
— Я же здесь.
— Я имею в виду — побыть вместе… У меня есть желание выпить бокал вина.
— Так зачем же дело стало? Открой бутылочку. Я вернусь около половины одиннадцатого, и мы вместе допьем остатки. Хорошо?
— Уже темно, — сказала я.
— Мне действительно надо съездить на рынок, Симона. Работа ждать не будет.
Когда солнце опускалось за горизонт, очень быстро холодало. Вдруг становилось сыро, одежда прилипала к телу. К тому же я боялась темноты. Меня определенно не тянуло сидеть возле каравана при свете нескольких свечек на дачном столике в абсолютной, всепоглощающей тьме. Стоило солнцу сесть, как мне уже хотелось оказаться внутри, в караване. А там нельзя было зажигать свет, чтобы не будить детей.
— Я просто хочу поговорить с тобой, — попыталась я еще раз. — Бастиан сегодня плакал. Он скучает по Нильсу.
— Как и следовало ожидать. — Эрик еще немножко переставил стремянку. — Это пройдет, когда у него появятся здесь друзья.
— Правильно, но он никого не может понять, а дети в школе не понимают его. Как же он сможет с ними подружиться?
Эрик провел еще одну черту. Грифель сломался, и он вытащил из-за ремня нож, чтобы очинить карандаш. Мой муж все больше походил на рабочего. Удивительная метаморфоза, потому что до того, как мы сюда попали, он едва ли когда-нибудь притрагивался к инструментам. Руки у него стали шершавыми и во многих местах были покрыты мелкими порезами.
— Все встанет на свои места, как только он начнет говорить по-французски, — пробормотал Эрик. — Еще несколько месяцев, и он все будет воспринимать иначе… Сейчас нам всем тяжело. Тебе, мне и им тоже. Может быть, тебе надо еще раз пройти с ними эти французские уроки? Тогда Бастиан выучится скорее.
Стены осталось немного. Еще две черточки.
— Сегодня я была в префектуре, — продолжала я рассказывать Эрику в спину. — Они там не очень идут навстречу. Я принесла те бумаги, которые запрашивала в нидерландской дорожной службе, но это не помогло. Мне пришлось затребовать документы у французского импортера «вольво».
— Это просто необходимо. Чем быстрее на машине появятся французские номера, тем скорее мы перестанем платить дорожный налог. Позвони им завтра сама.
Эрик слез со стремянки. Обнял меня одной рукой и слегка коснулся губами щеки.
— Дорогая, я побежал. Открой пока винцо и возьми в холодильнике камамбер. У меня тоже скоро возникнет такое желание… Я вернусь через часик.
— Хорошо, — я слышала свой голос будто со стороны.
Под шум отъезжающей машины я пошла на кухню, чтобы взять бутылку вина и сыр. Рука застыла над упаковкой камамбера. Я засомневалась. Я вовсе не собиралась целый час сидеть на улице в ожидании Эрика. Мне пришло в голову, что к возвращению домой он, наверное, уже забудет о своем обещании. Сразу завалится спать.