В ее голосе послышалось сожаление. Я сидела молча.
— Теперь, когда я тебе проболталась, у тебя изменится к ним отношение, да?
— Не знаю… Наверное.
Бетти опустила глаза.
— Надо было мне держать язык за зубами.
— Я очень благодарна тебе за то, что ты мне рассказала. Теперь я имею представление о том, что происходит.
Я попыталась посмотреть Бетти в глаза. Она их отвела.
— Я не стану злоупотреблять этой информацией, Бетти. Не волнуйся.
Петер в роли жертвы. Это не укладывалось в моей голове. А Петер в роли святого — нечто вроде директора реабилитационного центра — тем более.
Уголовник, связанный с преступным миром. Пособник террористов. Он помогал торговцам оружием и наркотиками. Кто знает, сколько людей погибло из-за того, что Петер брал эти грязные деньги. У меня на руках оказался козырной туз.
Когда Эрик узнает, что собрался создавать предприятие с уголовником и рисковать финансовым благополучием семьи по просьбе пособника террористов, их дружбе придет конец.
40
Когнитивный диссонанс — понятие, известное прежде всего в маркетинге. Оно означает сожаление потребителей после того, как они сделали покупку. Смысл его сводится к следующему: положительные эмоции у человека возникают при подтверждении ожиданий и воплощении планов. (Неважно, что этот телевизор такой энергоемкий, по крайней мере, изображение намного более четкое, чем у других моделей). Отрицательные же появляются, когда между планами-мечтами и реалиями жизни возникает пропасть, которую нельзя преодолеть. Появление этих эмоций и есть когнитивный диссонанс.
Когнитивный диссонанс на потребительском рынке не обязателен. В обычной жизни он бывает достаточно часто. Никому не хочется признавать тот факт, что принятое решение оказалось неверным.
— Петер преступник.
Эрик взглянул на меня поверх бокала с вином.
— Преступник?
— Сегодня я была у Бетти. Заходила на чашку кофе. Она рассказала мне, каким образом Петер оказался в этих краях.
— С чего ты вдруг пошла к Бетти? Мне показалось, что она не годится тебе в подружки.
— А у меня есть из кого выбирать? У нас ведь так мало знакомых… Я заходила, чтобы узнать, как устроен бизнес ее частной гостиницы. Она дала мне телефон и адрес посредников, которые сводят вместе владельцев таких предприятий и желающих отдохнуть. Их с Тео интересуют прежде всего англичане. Через этих посредников они заполучили большинство своих постояльцев.
— Ну и при чем тут Петер?
— Бетти просто спросила, рассказывал ли нам Петер о своем прошлом. Я ответила, что нет, тогда она меня просветила. Я ужасно испугалась.
Эрик поставил бокал на столик рядом со скамейкой. Обеспокоенным он не выглядел.
— И что же рассказала Бетти?
— Что Петер удрал из Бельгии. Что он занимался нелегальными перевозками оружия и наркотиков для ЭТА.
Глаза у Эрика чуть не вылезли на лоб. Я решила добавить подробностей.
— Потом люди из ЭТА убили сотрудника его транспортной компании, потому что решили, что он продавал информацию другим преступникам. И этот человек был не единственным, кто погиб от их рук. А Петер сбежал во Францию.
— Это Бетти тебе сказала?
Я кивнула.
— Да. Зачем ей врать?
Эрик взял бокал и сделал глоток вина. Я поерзала на стуле. Его безразличие было мне непонятно.
— Эрик! Его ищут люди из ЭТА! Человека, работающего у нас в доме, ищут террористы. А парни, которые тоже у нас работают, сидели в тюрьме. Ты считаешь, что это нормально?
— Мне кажется, Бетти говорит что-то не то. И точно кое-что преувеличивает.
— А мне не кажется. Такое нарочно не придумаешь.
Повисло молчание. Казалось, Эрик что-то обдумывал. Потом он разомкнул уста.
— Петер рассказал мне о своем прошлом по-другому. В интерпретации Бетти больше черной краски.
Я изумилась:
— Ты все знал и ничего мне не сказал?
— Да.
— Почему?
— Потому что ты бы забеспокоилась. У Петера есть прошлое. Но это действительно прошлое.
— А ты знал, что его парни виновны в разбойных нападениях?
— Так сказала Бетти?
Я кивнула.
Эрик засопел.
— Некоторые из них действительно это делали. Очень давно. Здесь много причин — наркотики, одиночество, чувство, что ты никому не нужен… Люди вдали от родного дома, без будущего. Грехи юности.
— Грехи юности? Господи, Эрик…
Мне казалось, что я говорю с чужим человеком. Такого Эрика я еще не знала. У меня сложилось впечатление, что то, что я сказала, абсолютно не волнует моего мужа.