Я пошла к арке — дугообразному сооружению из больших желтоватых известняковых блоков при въезде во двор. На них, прицепившись к шершавой поверхности, грелись ящерицы с поднятыми головками. Когда я проходила под аркой, они скользнули в расщелины стен.
Самым красивым в нашем новом местожительстве оказался даже не дом. Это было то, что в маклерском листке называлось «une vue panoramique»[11]. Холмов вокруг было не счесть. Они простирались перед нами сразу, как только мы выходили со двора в сторону озера. Подобные застывшим волнам, холмы подарили мне чувство, будто я стою на вершине мира. Кое-где вдали выныривали из зелени белые колокольни. Еще дальше я смутно различала контуры замка. Высоко в небе парили большие птицы.
Я обернулась к дому. В солнечных лучах он выглядел очень приветливо. Попыталась представить себе, каким он станет, если на окнах будут нарядные голубые наличники. Под ними можно поставить вазоны с геранью, розовой и красной. Потом я мысленно представила двор — не ухабистый и заросший травой, как сейчас, а приглаженный газон с террасами на разных уровнях, с широкими лестницами, желтоватым гравием, синими лакированными цветочными горшками и фонтаном либо декоративным прудиком. Я видела каменную скамью, на которую могли бы сесть наши гости, чтобы смотреть на окружающую всех нас красоту и избавляться от стрессов — каждый от своих.
Впервые с мая я снова смогла создать себе этот образ. И дом для меня ожил.
6
О жителях Корсики говорят, что когда они хотят проложить тропу, то первым пускают осла. Хозяин, руки в брюки, не спеша шагает следом за этим парнокопытным. Путь, выбранный ослом, и станет тропой. Нет, более того: он ею уже стал. Это не очень лестный рассказ о корсиканцах, создающий представление об их мнимой лености и пассивности в житейских вопросах.
Его звали Петер Вандам. На первый взгляд я дала бы ему лет сорок, но при ближайшем рассмотрении бельгиец оказался гораздо старше. У него были карие глаза, как у Эрика, и волнистые коротко остриженные седеющие волосы. Овальное лицо с энергичными чертами. Петер был речист, он пересыпал свои монологи французскими выражениями, часто подмигивал и жестикулировал. Этот человек производил впечатление везде чувствовавшего себя непринужденно и хорошо прижившегося в стране.
Петер стал моим ангелом-хранителем, волшебником, которого я дожидалась. Причем сей сказочный персонаж знал толк в дереве, камне и цементе.
Выяснилось, что наш дом по всем статьям совсем неплох.
— Домик с шармом, — то и дело повторял Петер. — С большим шармом. Вы сделали хорошее приобретение. Такие дома — редкость и становятся все большей диковиной.
Он прошел вместе с нами по дому, быстро занося в видавший виды блокнот записи обо всем подряд. Это был список покупок для местного строительного рынка и для поставщика песка. Петер поручил Эрику заказать много чего. Леса и другие материалы для работы он привезет сам. И рабочих — по его мнению, человек шесть-семь.
— Начнем в понедельник, — сказал мсье Вандам. — Мы работаем до восьми часов. С двенадцати до двух у нас перерыв. — Он повернулся ко мне: — Вы сможете готовить?
Я пробормотала нечто утвердительное.
— Мои парни привыкли хорошо есть. Это дело принципа. Пища должна быть разнообразной и здоровой. Ребятам нужны белки, а главное — углеводы. У них тяжелая работа. Им необходимо качественное питание, и они должны его получать.
Я не знала, как реагировать. Этого я не могла предвидеть. Симона — королева кухни? Я еще только предполагала развиваться в данном направлении, да и то если бы имела неограниченное время. И всю необходимую бытовую технику.
Я впала в панику. Начала подсчитывать. Восемь голодных мужчин плюс мы с Эриком — это десять человек взрослых. Одна четырехконфорочная плитка, один небольшой холодильник и морозильная камера.
Мне надо сделать покупки. Составить меню. Подобрать рецепты.
И все это к понедельнику.
— До зимы вам придется пожить в тесноте, — сказал Петер, снова повернувшись к Эрику. — Месяца два, от силы три. Потом сможете вселиться в дом.
— А часть дома под гостиницу? — услышала я вопрос своего мужа.
— Там еще придется поработать. Сначала надо привести в порядок крышу. Поменять балки, перестелить полы. Потом — электричество и водопровод. Затем все остальное. Окна и внутренние стены — в последнюю очередь.
Пока Петер прикидывал, все казалось очень просто. Он говорит то, что люди хотят от него услышать, поняла я вдруг. В этом, наверное, и был его успех. А может быть, Вандам прав, и все это действительно не так уж трудно.