Я прижимаю руки к животу. На лице появляется гримаса боли.
Мой кошелек… Вот оно что. Вещественное доказательство. След. Непростительная ошибка. Но тогда я еще не знала, что…
— Не помню, — отвечаю я тут же. — Думаю… Думаю, что в пятницу…
— В пятницу вечером, делая покупки в супермаркете «Ле Клерк»?
Я вспомнила. В супермаркете я расплатилась карточкой Эрика, потому что с моей что-то случилось — она не всегда срабатывала.
В пятницу вечером я очень торопилась, спешила как можно быстрее уйти из магазина. Мне не хотелось нервничать из-за того, сработает моя собственная карточка или нет, поэтому я сразу протянула кассирше карточку Эрика. Он дал мне ее, когда я собралась ехать за покупками. Вернувшись домой, перед тем как пойти спать, я положила карточку на комод.
— Нет, — я посмотрела прямо в глаза переводчика. — Я расплатилась карточкой мужа.
— Она была в вашем кошельке?
— Нет, карточка была в кармане куртки. Моя собственная не всегда срабатывает. Наверное, размагнитилась. Я взяла карточку мужа, чтобы расплатиться ею за покупки.
— А кошелек вы взяли?
— Думаю… Не знаю… С собой его у меня не было.
— Потому что вы его потеряли?
— Не помню. Думаю, я просто не взяла его с собой.
— Нам очень важно знать, когда вы видели свой кошелек в последний раз.
Я сглатываю слюну. По позвоночнику пробегает дрожь.
— Мне кажется, что в пятницу. Или в четверг.
— Где обычно лежит ваш кошелек? В сумке, на комоде?
— Везде и нигде, — теперь я смотрю на следователя. — Иногда я кладу его на стол в гостиной. Иногда оставляю в кармане куртки. Иногда кошелек лежит в машине.
— Вы допускаете, что кто-нибудь мог взять ваш кошелек?
У меня загорается слабый огонек надежды.
— Допускаю.
— Вы знакомы с Петером Вандамом?
Закрываю глаза.
— Меня тошнит, — жалуюсь я. — Сейчас вырвет.
И тут же сгибаюсь пополам. Меня рвет прямо на пол, никто не реагирует.
Моя голова висит между коленей. Смотрю на лужицу слизи ни полу.
— Верно ли, что Петер Вандам занимался реконструкцией вашего дома?
— Да, — и снова по моему телу пробегает дрожь. — Верно.
Внезапно голос переводчика меняется.
— Вам известно, что человек, которого вы наняли на эту работу, убит в прошлую пятницу около половины одиннадцатого вечера?
Я смотрю на него.
— Да, известно. Мне сказали об этом полицейские, которые меня вчера арестовали.
42
Снотворные препараты — не очень хорошее средство, чтобы отравить человека. То ли дело антидепрессанты! Рецепт на них легко получить у деревенского лекаря мсье Родэ, но если причина смерти Петера станет известна полиции, я окажусь в самом начале списка подозреваемых. Предполагаю, что эскулап ведет учет лекарств, отпущенных по его рецептам, и в аптеке это тоже регистрируется.
Конечно, отличным способом получить то, что нужно, оставался Интернет. Я запросто могла заказать коробочку с нужным препаратом в Америке, воспользовавшись призывами одной из полулегальных или даже наверняка подпольных организаций, предлагавших свои услуги всем подряд.
Но чтобы получить бандероль с этими пилюлями, мне нужно было бы указать адрес, а расплатившись за них, я все равно оставила бы след. План отравить Петера какими-нибудь лекарственными средствами повис в воздухе.
Вариант с растительными ядами представлялся мне оптимальным. Выбрать было из чего — клещевина, наперстянка и прочие смертельно ядовитые растения. В интернет-кафе я просидела в сети три четверти часа, разыскивая информацию о смертельно опасной флоре, после чего ввела в строку поиска имя Петер Вандам. Компьютер выдал мне одного Петера Вандама, и это был не наш. Но если он действительно находится в бегах, было бы просто глупо жить под своей настоящей фамилией. А Петер умен.
То, чем я сейчас занималась, не имело смысла. Я это понимала.
Наверное, я пришла сюда, чтобы хоть как-то вернуть себе ощущение, что контролирую свою жизнь. Я вышла из системы, расплатилась с администратором за стойкой и отправилась домой. На улице поплотнее запахнула куртку и, опустив голову, через завесу моросящего дождя направилась к машине. Уголком глаза я заметила, что за «вольво» припаркован темный внедорожник. В нем кто-то сидел.
Сердце подпрыгнуло и застряло в горле. Петер.
Он вылез из машины и пошел ко мне. Капли дождя скользили по его волосам, мрачному лицу и падали на землю.
— Нам нужно поговорить.
Я смотрела на него во все глаза. Струйки воды стекали по воротнику прямо под одежду. Я дрожала.