Кровь отхлынула от моего лица.
— Извини за грубость, — продолжал Петер. — У меня просто нет других слов. Я помогаю этому парню всем, чем могу, но он совершенно не в состоянии держать застегнутой ширинку.
Петер откашлялся. Я молчала.
— Он тебя не стоит. Оставайся в семье. Это единственный мой совет. У тебя есть нечто, чего очень многие хотят, но не имеют. Прекрасный муж, замечательные дети. Стабильность. Эрик действительно отличный парень, он хочет для своей семьи отличного будущего и многое делает для этого. Он идет верной дорогой. Здесь жизнь получше, чем в Северной Европе. Больше места. Люди не сидят друг у друга на голове. Нет пробок, стрессов, дурацких предрассудков. У тебя все просто потрясающе хорошо, Симона. Многим хотелось бы быть на твоем месте. Не ставь все это на карту ради такого парня, как Мишель. В один далеко не прекрасный день ты останешься одна. Я действительно так думаю и совет тебе даю от чистого сердца.
43
Вернулись ласточки. Некоторые пробовали залететь в дом. Они ударялись о двойное стекло и падали на землю. Потом, правда, летели дальше.
— Они привыкли высиживать здесь птенцов, — сказал Эрик. — Осенью я видел по крайней мере пять гнезд, слепленных на балках под потолком. В этом доме так давно никто не жил! Ласточки тогда сделали правильный выбор — лучшее место трудно было бы найти.
Бедные птички! Они ведь родились и выросли здесь, так же, как и их предки. Сейчас прилетели из далекой Африки, а из-за нас не могут свить гнездо там, где хотят. Возможно, теперь они поселятся в дворовых постройках, которых здесь достаточно. В ближайшее время мы точно не будем заниматься их ремонтом.
Я решила попросить Эрика оставить птиц в покое, чтобы они в любом случае смогли свить здесь хотя бы одно гнездышко.
Одна из ласточек нырнула в дверной проем и пролетела в холл. Покружилась, села на балку, а потом быстро выпорхнула на улицу.
— Может, прикрепить к окнам газеты? — предложил Эрик.
— Да, а то кто-нибудь из птиц разобьется.
— Хорошо, сейчас.
Я вышла из дома и направилась к озеру. Деревья стояли в цвету. То здесь, то там из травы выглядывали красные головки мака. Пират шел рядом со мной.
Шерсть его свалялась и висела клочьями. Я попробовала его расчесать, но не смогла. Пес шумно дышал. Прогулки под таким солнцем были явно не для нашей полярной полукровки. Зимой собаке было комфортнее.
На полпути к озеру я обернулась и посмотрела на наш дом. Он получился чудесным. Исчез уродливый серый слой штукатурки, обнажив красноватые валуны первоначальной постройки. Зазоры между камнями причудливой формы заполнены цементом. На подоконниках стояли горшки с геранью, которая в лучах солнца казалась такой яркой, что глазам было больно.
Дом готов.
Единственное, что оставалось привести в порядок, — наружные постройки и двор. Нужно было разровнять землю, выкопать канавки для труб, электропроводки и воды, чтобы можно было подключить внешнее освещение и фонтаны. За последние несколько месяцев мы свернули горы.
Странно, но я все чаще чувствовала себя здесь как дома. Поездка в Голландию на Рождество оказалась совсем не такой, как я думала и мечтала. Я надеялась вовсе не на то, что получила. Я ни минуты не сомневалась, что разрыдаюсь при виде мельниц, полей, рек и родной деревни. Не разрыдалась.
В декабре в Голландии было очень холодно. Дворники «вольво» безостановочно двигались влево и вправо, очищая ветровое стекло от мокрого снега.
Всюду светофоры, улицы с односторонним движением, пробки без конца и края, тысячи огней, рекламные щиты, шум и урчание моторов.
Улицы спальных районов были похожи друг на друга, как однояйцовые близнецы. Пока мы были в гостях у коллеги Эрика в Амстердаме, нашу машину заблокировали из-за неправильной парковки.
Нам пришлось битый час вместе с недовольными детьми под снегом, в толпе людей, среди гудящих автомобилей и юрких скутеров искать отделение комитета по управлению транспортом. Там мой муж заплатил равнодушному и откровенно недружелюбному чиновнику двести евро — штраф.
Эрика — я ужасно радовалась, что увижусь с ней, — заболела и сидела дома. Она казалась хмурой и подавленной, но сказала мне, что весной с удовольствием приедет во Францию. Раньше уйти в отпуск она не сможет. Работы в офисе полным-полно, и она не обещает, что удастся выкроить недельку раньше весны. Нескольких ее коллег уволили, поскольку показатели работы предприятия оказались неудовлетворительными.