Мы с Виталиком удивленно переглянулись. «Шалаш» был довольно крутой базой отдыха, но в это время года домики там, как правило, пустовали. Родители недвусмысленно намекали на то, что очень даже не против нашего союза. Но мы оба не любили, когда нас к чему-то ненавязчиво подталкивают. О чем и не преминули сказать друг другу, как только встретились на следующий день на вокзале. Можно было, конечно же, поехать и на машинах… Но кто знает, в каком состоянии нам предстояло возвращаться через пару дней обратно? Уж лучше не рисковать.
Нас поселили в домике № 13.
– Счастливое число, мой мальчик! – Громко продекламировала я, входя в комнату и бросая сумку на пол.
– Ты цитируешь Гюго или ко мне обращаешься? – Тут же ухмыльнулся Виталик.
– Ну, конечно же, цитирую! – Повернулась к нему я.
– Гуинплен. Человек, который смеется. – Тут же откликнулся он.
– Браво, вундеркинд, – я скинула кроссовки и блаженно потянулась. – Ну что, на речку сходим минут через пять?
– Надеюсь, ты не купаться туда полезешь? – Подозрительно посмотрел он на меня.
– Моей дурости на это хватит.
– Ну-ну… Конечно-конечно… Женщина всегда семнадцатилетняя девочка…
– Именно, друг мой! – И тут меня осенило. – Виталька!
– Ну?
– Я только сейчас сообразила… Софья говорила, что родила тебя в год Олимпиалы. Это ж получается…
– Получается, что я тебя младше на два года, три месяца и семь дней. Я уже считал.
– Прикидывал?
Виталик поднял на меня бесстыжие серо-голубые глаза.
– Что вы, бабуля, я ж не геронтфил какой! – И едва успел увернуться от моей затрещины.
… Гуляли мы недолго. Сгустившиеся тучки посылали предупреждение о том, что сейчас пойдет дождь. Он и пошел, не сомневайтесь! Да еще какой!
– Давай быстро сюда! – Виталик едва успел затащить меня под навес, как сверху обрушилась просто стена ливня.
– Вот тебе и съездили отдохнуть, – заметила я.
– Ничего! – Казалось, его хорошее настроение не может испортить никакая непогода. – Мы запремся в домике и будем там устраивать кулинарные поединки.
– Угу. И под конец вторых суток насоревнуемся до такой степени, что не пройдем в двери. Винни-Пух пошел в гости.
И мы оба расхохотались, представив, как Кристофер Робин в лице моего папы читает нам "книжку для похудания".
Дождь лил весь день. Под вечер он начал успокаиваться, но выйти на размокшие дрожки, чтобы выпачкаться по уши в грязи, нас не тянуло. Мы сидели на кроватях, потягивая вино и трепались ни о чем…
– Виталька!
– Ну?
– Давай, что ли, жребий кинем, кто ужин приготовит. Или бутербродничать будем?
– Ну что вы, сударыня! С нашими-то талантами это просто моветон!
Обычно в "Шалаше" трудилась бригада поваров, обслуживавшая отдыхающих. Но в октябре там был только сторож, с которым мы быстро сторговались.
– Ребят, а вы что, сами готовить будете? – Удивился он.
– А то! – Улыбнулась я. – Развлекаться-то как-то надо по такой погоде!
Обратно к себе в домик мы возвращались короткими перебежками под вновь зарядившим дождиком. Впереди несся Виталик, гремя бутылками с "горячительным".
– Разобьешь – уничтожу! – Весело крикнула ему я, подхватив рукой чуть не улетевший в лужу кусок телячьей вырезки. Спасибо сторожу Акиму Петровичу, поделившемуся с нами хозяйскими запасами. Эх, тысячу раз был прав Виталик, взявший с собой "жидкую валюту". С ней в России нигде не пропадешь.
… Дождь стучал в стекло бесконечной пулеметной очередью. За окном темными призраками сгрудились великаны-тучи, смотревшие на нас грозно и с презрением к нашей ничтожности двух человечков, мокрых, но счастливых. Наверное, прав был тот философ, что сказал о мгновенности счастья. Завтра, выйдя отсюда, мы снова окунемся в беспощадный мир столкновений и ошибок. Но завтра будет завтра. А сейчас была сказка.
С мясом мы провозились до полуночи. Я никогда не думала, что совместная готовка может стать прелюдией к любовной игре, но получилось именно так. Пальцы Виталика, удивительно сильные и гибкие, работали с поразительной скоростью, в его руках маленькой молнией сверкал нож, и я смотрела на него, смотрела, смотрела, словно загипнотизированная его движениями.
В конце концов он полностью отстранил меня от готовки.
– У тебя впереди семейная жизнь. Наготовишь еще на пятилетку вперед.
– Ничего! Главное, чтоб муж яйца себе утром мог сварить, – съехидничала я.
Виталик, не отрываясь от манипуляций с мясом, нравоучительно произнес:
– Девушка, не относитесь к яйцам с таким пренебрежением.
– Фу, пошляк!
– Я серьезно!
– Да-да конечно! И древние римляне, когда хотели обозначить отправную точку, говорили "Ab ovo", что значит "от яйца". С самого рождения, то бишь.