Кто знает, что думал он в последние минуты жизни, когда известный на весь район Цап-Царапыч диким голосом заорал "Атас! Мусора!". А потом – бег ценою в жизнь, первый выстрел, как положено, предупредительный – в воздух, и второй, уже прицельный…
Но все забывается. Все. Такова уж человеческая память. И только я вспомнила этот тост, уж не знаю почему. Сидела, нахохлившись, в углу с бокалом шампанского, вяло отбрехиваясь от липкого внимания кавалеров ("Ты чего грустная такая, давай потанцуем!") и смотрела сквозь людей, переживая разрушившийся буквально за три дня до этого роман. Мне казалось, что жизнь кончилась, и даже привычное чувство трезвой самооценки давало сбой. И от того, что новогодняя ночь у меня проходит в таком мерзком настроении, мне было особенно паршиво.
… А за тонкой стенкой уже громко, не стесняясь нас, кричала в порыве страсти Ритка Кортер, буквально только что познакомившаяся с самоуверенным хлыщом, из тех, что любовно коллекционируют свои победы, и пошедшая вслед за ним, как за сказочным дудочником.
Впрочем, кто я такая, чтобы порицать ее? Не судите, да не судимы будете…
Или это не я в неожиданно теплом октябре таяла в объятиях какого-то незнакомца, когда мудрые губы говорили: "Не надо", а глупое сердце кричало: "Соблазни меня!".
Впрочем, все это дела давно минувших дней. Незнакомец потом стал знакомцем, потом другом, а потом – предателем… Грустно. Гадко. Паршиво. Весь год теперь проводить мне в печали и тоске, не иначе.
Дурная примета. Ай, какая дурная! Уже 14 февраля, как раз на День св. Валентина, нос к носу столкнулась с Гошкой. Друг детства вырос, возмужал, из нескладного подростка превратился в интересного парня. И до весеннего призыва мы зажигали так, что звезды сами падали нам в руки и сгорали от нашего тепла.
…Я не обещала ждать его из армии. Да и он ни о чем не просил. Все получилось само собой. Служил он недалеко от дома, и когда я вырвалась к нему на встречу, он общался со мной через дыру в заборе, старательно пряча глаза, и я все правильно поняла.
Жизнь кружила меня в диком торнадо. Осень наступила совершенно неожиданно, и оглянувшись назад, я поняла, что оставила за спиной полдюжины романов и романчиков средней степени тяжести.
Видимо, просто судьба у меня такая, что в новогоднюю ночь я становлюсь либо свидетельницей очередного романа, либо непосредственной его участницей. Очередной январь мы встретили в такси на левом берегу реки. Нам захотелось экзотики, чтобы не засыпать лицом в салат. Машка встречалась с таксистом, я была свободна, таксист обещал быть с другом…
Банальная ситуация неожиданно вылилась в долгие отношения. Второго января я проснулась дома с легким ощущением брезгливости по отношению к себе, хотя жаловаться было не на что: друг таксиста оказался на высоте, и никакой холод не помешал нам предаться страсти прямо в лесу, абсолютно не задумываясь о последствиях.
Я совершенно не ожидала, что он придет ко мне с цветами и будет долго стоять под балконом, выкрикивая мое имя до хрипоты. И в итоге я открыла ему дверь…
Так начался самый долгий роман длиной в несколько лет, едва не превратившийся в свадьбу. Совместно проведенные с Леней праздники превратились в такую привычку, что мне стало откровенно не по себе, когда неожиданно я поняла, что новое тысячелетие мне придется встречать без привычной предновогодней суеты.
Ленька исчез совершенно неожиданно. Позвонил вечером и сказал, что срочно собирается в командировку. А потом исчез. И следующий звонок застал меня утром перед выходом на работу.
– Малыш, прости, я уже не вернусь. Я в Голландии. Надеюсь, навсегда.
Первые дней пять я просто не помню. Я жила как в тумане. Мир казался призрачным, вопросы окружающих меня людей – непонятными, да и сама себя я воспринимала как совершенно другого, незнакомого человека.
В голове крутились обрывки воспоминаний, складывающиеся в нечеткую картинку. Леня, готовящийся к диссертации. Леня говорит о новых проектах. Лене звонят люди с иностранным акцентом… Но какая мне разница теперь до этих воспоминаний?
Потом я решила откровенно загулять, замять, забыть прошлое. И еще не известно, как бы все сложилось, но тут мой ангел-хранитель решил на всякий случай оттащить меня от пропасти, над которой я уже почти занесла ногу.
Произошло это вечером тридцать первого декабря. Ангел вошел в мою комнату телефонным звонком.
– Привет, ты чего пропала? – Голос из далекого прошлого. Или не такого уж и далекого? Прошлое и настоящее так незаметно перетекают друг в друга, что иногда сложно понять, от какой точки отсчитывается твое собственное "когда-то" и чем оно отличается от "недавно". – Мы тебя уже обыскались. Тысячелетие на носу, как же мы его без тебя встретим?