Богданов. А может, коктейль «Валюша»?
Оксана. Это что?
Богданов. Не пила коктейль «Валя Терешкова»?
Оксана. Дядько, у меня до вас космонавтов не было. Кто сейчас для дивчины эксклюзив? Парубок с буровой. А лучше – с двумя буровыми.
Римма. Оксана у нас натура эксцентричная, не обижайтесь. Мы верим каждому вашему слову.
Богданов открывает флягу.
Богданов. Мне ребята из воронежского КБ прислали «Валечку». Изготовили это зелье давно, когда серьезно готовились к дальним космическим перелетам. Была нашим ученым поставлена задача: создать эликсир для эффекта анабиоза. Несколько капель «Валюши» добавишь в водочку… и ты уже после этого ничего не хочешь, пульс останавливается, все в тебе замирает… – и ты летишь через пространство и время…
Сулпан. Без пульса?
Оксана. «Без пульса» – это на этикетке.
Римма. Не перебивайте, девочки.
Богданов. Но далеко-то у нас так и не полетели. А в принципе, полезная вещь, если надо уйти от стресса, побыть в нокауте. Достал пузырек, добавил – и не видишь уже, и не слышишь ничего лишнего…
Оксана. Нокаут – это солидно. «Анабиозом» ты меня не убедил, чародей, а в нокауте, в нем что-то есть.
Богданов. Ну что, «Валюшу» добавим по капельке?
Оксана. Ну дай попробовать.
Сулпан. И мне попробовать!
Дездемона. И мне попробовать.
Римма. Я незнакомые напитки стараюсь не пить, но здесь, на Луне, не могу себе в этом отказать.
Выпили. Молчание. Богданов ожидает реакции.
Римма. Странный вкус у этой добавки. Повторите, какой меня ожидает эффект? Действительно пропадет пульс?
Оксана. И не вернется.
Богданов. Через минут пять произойдет ощущение потери веса, Ньютон на какое-то время будет забыт.
Дездемона. Ньютон это кто?
Сулпан. Он колесо изобрел. Оксанка, правильно?
Оксана. А черт его знает! Чего-то он там изобрел.
Римма. Девочки, Ньютон – великий физик!
Сулпан. Римма Павловна, а кто керосин изобрел?
Римма. Причем здесь керосин?
Сулпан. Мне Карэн сказал – керосин изобрели армяне, поэтому вся нефть должна быть у армян.
Оксана. Ты Карэна больше слушай! Пусть он лучше мне долг отдаст!
Римма. Не хватало нам еще дискуссию о Карэне тут устроить! (Богданову.) Вы знаете, я уже чувствую умиротворение, но пульс пока со мной.
Богданов. А я вот чуток принял в гостинице – и пульс у меня до сих пор не прощупывается.
Римма. Девочки, вы поняли пожелание? Вернуть космонавту пульс.
Оксана. Сердце бьется?
Богданов. До вас, девчонки, не билось.
Римма. Наш космонавт устал, замучила работа, нужно психологически восстановиться – правильно?
Богданов. Летим по верному курсу.
Римма. Ваш друг тоже космонавт?
Богданов. Александр Трауберг – любимец отряда космонавтов. Фанат Луны, исследователь. Когда-то был самым молодым кандидатом наук в Союзе…
Молчание.
Многих давно нет в живых… А Сашку Трауберга я нашел. Сегодня утром позвонил ему, пока суть да дело… короче – приехал за ним в институт, забрал. Едем с ним по городу: кругом рестораны, бары – кипит жизнь…
Римма. «Москва, Москва… как много в этом звуке!..»
Богданов. Спрашиваю: «Встречу нашу как желаешь отметить?» Стал его уговаривать посидеть в приличном ресторане. Он смеется: «Не быть тебе моим Вергилием».
Дездемона. Вергилий тоже космонавт?
Сулпан. Оксанка, он композитор, да?
Оксана. А черт его знает!
Римма. Девочки, мне стыдно за вас! Вергилий водил по загробному миру поэта Данте.
Сулпан. А Данте кто?
Оксана. Да черт его знает!
Римма. Я в ужасе, девочки! Данте Алигьери – автор «Божественной комедии», великого творения эпохи Возрождения.
Сулпан. А ничего имя – Вергилий! Скажу Карэну, чтобы называл себя Вергилий.
Оксана. Вергилий – грузинское имя. Был такой грузин Вергилий в Полтаве, Домом быта заведовал. Там мамочка моя работала швеей, вшивала молнии в брюки. Знаешь, когда началась эта мода на молнии, все мужики носили маме брюки перешивать, а мама о том годе мной беременна была. Отсюда и путь мне жизненный определился. Да, в Полтаве грузин был Вергилий… Слушай, как я его вспомнила?
Сулпан. Карэн, вообще-то, армянин, не станет он на грузинское имя отзываться. Армяне – они же гордые.