Никита встал рядом, но повернулся боком, как будто бы ни при чём. Он был готов начать говорить с полуслова, в случае чего, продолжая неначатый разговор.
– Всё же решились, Никита Иванович?
– Здравствуйте! – выкрикнул Никита, вздрогнув от неожиданности.
Николай вжался в сиденье водителя. Замер. Услышав снаружи вполне мирный разговор, продолжил своё дело. Оттирая бардачок, он машинально переключился на рулевое колесо, панель.
Что он ещё трогал? Никола вспотел. Конечно! Ключи зажигания! Их не было. Все труды насмарку!
Никола на всякий случай в полном отчаянии оттёр рычаг ручного тормоза и педаль газа.
Снаружи всё ещё разговаривали. Николай вышел из машины. Собираясь пояснять, зачем он туда залезал, он подготовился выслушивать обвинения и опровергать их.
– Николай, кажется, вы что-то обронили? – вместо этого сказала Нина Петровна. – Думаю, не в салоне, а в багажнике!
– И вы… подобрали?
– Я не заглядывала туда. Проверьте сами. Хозяйка рядом, можно без суеты осмотреть багажник.
Никола улыбнулся, развернулся к багажнику.
– Платочек не выроните! – сказала ему вдогонку Нина Петровна.
– Спасибо! – не оглядываясь, Никола впихнул высунувшийся платок обратно в карман.
– Вы-то как тут, Нина Петровна? – спросил Никита.
– Если б вы с Дмитрием дали мне высказаться, – начала Нина Петровна, но Никита перебил её. Слушать философские бредни не хотелось.
– Вы тоже в пансионате, или?
– Или! – улыбнулась Нина Петровна. – В частном секторе.
– Не завидую я вам.
– Почему?
– Готовить самому, стирать-гладить – какой уж отдых?
– Активный, Никита Иванович, активный!
– Кому что нравится, – Никита пожал плечами. Посмотрел на мокрую от дождя спину Николы. Сколь он там возиться будет? Что он там, отжимался от дна багажника, если столько отпечатков оставил?
– Я с лёгкостью могу предсказать вам ближайшее будущее, – по обыкновению медленно сказала Нина Петровна и, заметив нетерпение Никиты, заговорила быстрее, – первый день вы будете отмечать прибытие. Второй, третий – продолжать отмечать прибытие. На четвёртый-пятый день уже не увидите ни моря, ни гор, ни снега. Затем потеряете чувство меры и пространства, чуточку позже – времени.
– И разъедемся по домам кончеными алкоголиками! – продолжил Никита. – Но вам-то, что за дело до отдыха незнакомых мужчин?
– Почему, незнакомых?
– Скажем, малознакомых, – сказал Никола.
– У вас, Николай, есть шанс изменить свою жизнь! – глаза Нины Петровны загорелись. Её очки-хамелеоны приобрели на миг красноватый оттенок.
– Извините, Нина Петровна, мне нечего менять. Меня всё устраивает.
– Как пожелаете! – Нина Петровна надула губы, развернулась и ушла.
– Она что, всегда такая?
– Никола! Откуда мне знать-то? Я её вижу второй раз в жизни.
– Врёшь! Это я её второй раз вижу!
– Я в третий раз, что с того?
– Правильно Паша ляпнул про её рожу. Может, она того, оголодала? Сидела, поди, лет десять.
– Вряд ли. Она того, – сказал Никита, подражая товарищу, – поди, психолог. Кстати, ты все отпечатки стёр?
– Почти, – Никола махнул рукой, – только зачем? Никто её не убивал, никого она не убивала. К тому же, самые главные отпечатки, на ключе зажигания, остались!
– Выходит, зря мы ходили?
– Зря. – Никола улыбнулся.
– Кстати, она может и права, – сказал он, глядя на пивной ларёк, притулившийся к дороге по ту сторону.
– Никола, у тебя бывало такое, чтобы бухать три недели?
– Подряд? Не бывало. Думаю у мужиков тоже вряд ли. Того и опасаюсь. Вдруг, захочется попробовать?
– Кому захочется-то, этим футболистам?
– Помнишь, Лёня грозился проставиться за ремонт дивана?
– Да так, ерунда всё это.
И всё же вечером Леонид Аркадьевич вынул из дипломата бутылку армянского коньяка. Предложил попробовать. Не отказался никто. Затем попробовали абхазского вина. В итоге решили, что кроме русской водки нет ничего лучше.
Утром, лёжа в постели и открывая баночку пива, Никита подумал, что пророчества Нины Петровны сбываются.
О том же подумал Никола.
Чугуев и Паша не думали ни о чём. Они с раннего утра ушли в город. Похмелились в первой попавшейся забегаловке и почувствовали себя немногим хуже вчерашнего.
Собрались вместе во время обеда. За столом толком не ели, а когда ушли в номер, достали бутылочку и пошли как по маслу солёные помидорчики, купленные у бабки в рваной тужурке.
Следующий день не запомнил никто. Зато на утро Никиту своротило от одного вида мятой баночки пива, предусмотрительно оставленной им на утро.
– Кто-нибудь видел людей в этом долбаном пансионате? – спросил вдруг Паша.