– А потом ты стал кричать, и другой Хомо сапиенс тоже закричал, и ты стал бледного цвета, и твои потовые железы начали выделять… – Языковое программное обеспечение Рамми сбоило всякий раз, когда она была расстроена, как и у большинства старых моделей андроидов. Некоторые люди хвастались этим как доказательством того, что андроиды не были по-настоящему разумными, что они только обезьянничали. Другие люди считали, что проблема заключается только в школьном обучении, что подключение к интрасети – это не то же самое, что иметь родителей и хорошее голографическое образование. – Из всех проявлений чувств людьми страх кажется мне самым легким. У меня не было проблем со страхом ни в одном из практических тестов. Логично было предположить, что мы в опасности и лучше бы нам затеряться.
– Я не испугался, – сказал я ей. – Я был зол. Тебе нужно прилежнее учиться.
Но теперь мой гнев улетучился. Голова болела, мандраж проходил, и мне нужно было подумать. Я жаждал играть роль пастуха для мозговых клеток Рафиковой примерно так же сильно, как горел желанием пить рециркулированную мочу из Пыльного Котла, но у меня не было особого выбора. Когда некто вроде президента Бернхема указывал вам, что делать, вы это делали.
Таков был закон Вселенной. Богатые кексы придумывали правила. Крошки повиновались.
Козел выплюнул маленький кусочек металла.
– Сотрудники Кадровой службы будут ждать вас в БХИ Плаза, – сказал он. – Представь, какое наказание тебя ждет, если они тебя потеряют. Нам нужно просто разбить тут лагерь, чтобы переночевать. Мы можем успеть на завтрашний поезд.
Он была прав. Роджер взбесится, что я надавал ему по морде, но это не имело значения. Он был в штате компании, как и я. Он сделает то, что прикажет компания.
– Пойдем, – сказал я. – Мы должны найти место для ночлега. – Мой смартбраслет завибрировал, и я невольно отметил, что уже семь часов. Солнце садилось. Если бы в БХИ Тех были умные технологии, то большинство огней погасло бы вместе с ним.
Платформа быстро опустела, и в тишине раздавались наши шаги. Жильцы Блайта, должно быть, спешили домой на комендантский час. По крайней мере, станцию не патрулировала его армия (я еще не отрепетировал свою историю для прикрытия, у козла не было никаких бирок, а беглый осмотр серийного номера Рамми показал бы, что она была сбежавшей рабочей-мигранткой из Кранч 407).
Древние указатели обозначали путь к линиям пригородного сообщения, которых не было уже полвека. Небо, затянутое своей особой химической дымкой, приобрело новый цвет: смесь яркого пурпура, электрически обжигающего розового и зеленых штормовых туч. Это была теплая ночь, слава сатане. Два года назад, в мае, БХИ Тех покрылся льдом во время взрыва арктического холода, который парализовал центры переработки и очистные сооружения и наполнил весь Кранч 407 более чем в трехстах милях отсюда ароматом охлажденного дерьма. Джаред рассказывал мне: было так холодно, что моча застывала прежде, чем достигала земли, а это один из тех фактов, которыми Джаред всегда желал поделиться, хоть я и указывал ему на то, что ни один тупица не был настолько туп, чтобы мочиться на улице в такой мороз.
Мы укрылись в темноте подземного перехода, который проходил под железнодорожными путями, где наш шепот отражался от стен гулким эхом. Хотя подземные толчки, подарившие Оклахоме в середине столетия прозвище Ямоклахома, успокоились с тех пор, как Блайт закрыл последнюю скважину для гидроразрыва пласта, я все еще чувствовал, что земля дрожит, точно опасное урчание больного гриппом желудка.
Мы перекусили несвежей едой из торгового автомата с Готовыми обедами™ – козел съел свою «Вермишель Фикс™» в сыром виде, упакованную по коду продукта, а Рамми рассказала нам, как сбежала из Кранч 407, проскользнув под родстер и зацепившись за его шасси (это объясняло стон, который я услышал, когда ударил ногой по полу; уже хорошо, потому как последнее, что нам было нужно, это говорящие ковры).
– Ты ведь понимаешь, что тебе придется вернуться? – Я чувствовал себя ужасно, когда говорил это, но таков уж мир, в котором мы живем. Почти вся объективная реальность имела тошнотворный привкус. – Как только мы встретимся с телохранителями, тебя отправят обратно в ящике для транспортировки.
– Но ты же этого не допустишь, Траки. – Динамики Рамми начали потрескивать. – Ты должен мне помочь.
– Я ничего тебе не должен, – ответил я. И чего все решили, что я какой-то герой? Лишь потому, что спрятался от взрыва в Производственном отеле № 22, сохранив клетки своей кожи невредимыми?
– У тебя хватило ума попытаться сбежать.
– Я думаю, это было очень храбро с твоей стороны, – сказал Рамми козел с полным ртом старого алюминия.