— Прекратите! Остановитесь, прошу вас… — слезы текли рекой, а глаза все больше приобретали блеклый оттенок. — ДЕДУШКАААА! — взвопила малышка.
Ее маленькие ручки колотили меня со всей силы, а ножки яростно пытались оттолкнуться. Так она хотела помочь своему усопшему родственнику.
Могильщики молча делали свою работу, стараясь не смотреть на бьющуюся девочку. За их плечами большой опыт работы. Даже страшно представить, что видели их глаза, и какие муки слышали их уши.
— Хейли! — произнес я, но ребенок не обратил на меня никакого внимания, продолжая жалобно молить мужчин остановиться. — Хейли! — более громко произнес я и прижал девочку к себе.
Крик прекратился, а на его смену пришел тихий, еле слышимый плач. Девочка вцепилась в меня руками и, уткнувшись лицом, неслышно хныкала, а я безгласно поглаживал ее мягкие волосы.
— Так надо, золотце, — прошептал я ей на ушко. — Доверься мне. Все будет хорошо.
— Обещаешь? — резко спросила она.
— Обещаю.
После этого мы молча направились на выход из этого угнетающего, угрюмого серого места. На выходе нас ждал Седзе, как обычно потягивающий серый дым сигарет. Подойдя к машине, я поцеловал Хейли в лоб и усадил на заднее сиденье автомобиля и попросил немного подождать меня.
Захлопнув дверь, я глянул на Седзе и протянул ему руку. — Закурить…
Мужчина не стал спорить, мол в моем возрасте это незаконно. Он молча достал пачку с табачной смертью и протянул ее мне.
Горький отвратительный дым заполнил мои легкие, а затем неспешно вышел изо рта. Получилось немного расслабиться, и я облокотился на капот автомобиля около мужчины.
— Что будешь делать с девочкой? — спросил Седзе.
Я глянул на Хейли, мирно сидящую в машине, а затем перевел свой взгляд в небо и выдохнул очередной сгусток дыма.
— Седзе, как ты думаешь, какая боль сильнее, физическая или душевная?
Мужчина задумался. — А разве есть разница?
— Есть, друг мой… — произнес я, делая очередную затяжку. — Если физическая ломает, то душевная перестраивает.
Мужчина вновь задумался. Казалось, что я открыл для него некую истину.
— Я понял, Артур, значит заберешь к себе, — промолвил Седзе.
Выбросив окурок, я повернулся к водителю. — Довезешь до дома?
Недавно купленный дом встретил меня не самыми приятными красками, но вот Хейли, завидев всю красоту жилища, помчалась осматривать мои владение.
Сбросив с себя кажущееся таким тяжелым пальто, я направился в гостиную. Разместился на мягком диване, моя голова устало улеглась на верх спинки кожаной мебели.
Было тоскливо. Терять друга всегда тяжело, а именно таковым я считал этого грубого неотесанного старика с дыркой в майке и пятном от кетчупа.
"Старый дурак." — подумал я и невольно улыбнулся. — "Прости, что не приехал."
— Дядя Артур, а почему у тебя так много унитазов? Ты так много какаешь? — послышалось с верхних этажей.
— Хейли, молодой леди не пристало о таком говорить, — сдерживая смех, прокричал я.
"От грусти избавит только хороший ужин." — с этой мыслью я оторвал свою пятую точку от дивана и направился в сторону кухни, где уже вовсю орудовала назойливая малявка.
— Давай приготовим большоооооой стейк! — с искрами в глазах произнесла девочка.
— Можем попробовать, только готовишь ты, — произнес я и полез в холодильник в поисках съестного.
— Хехехе… — злобный детский смех отразился от стен комнаты. — К твоему сведенью, дядя Артур, я очень хорошо готовлю. Ребята в садике даже слез сдержать не могли.
«Господи, хоть бы это были слезы радости.»
Ковыряясь в холодильнике я так и не нашел ничего интересного, а мяса для стейка и вовсе не было.
— Может закажем чего? — спросил я.
— Нет уж… — ответила Хейли, держа молоток для отбивания мяса.
Этот маленький молот в руках девочки выглядел как дубина, сжатая крепкой рукой бравой воительницы. Осознав, что побездельничать мне не дадут, я пришел к оригинальному решение проблемы.
«Держится. Еë эмоции я все еще ни вижу, но по глазам все и так понятно. Ладно, сейчас взбодрим еë.»
Достав телефон и набрав в нем нужные цифры, все-таки не зря отправлял Лисичкиной подарок, я услышал милый голосок. — Ало…
— Муши-муши, Лиз, — произнес я, и меня тут же перебили.
— Артур? — произнесла Лиза, а затем началось страшное, абсолютно не похожее на эту скромницу: — ТЫ ГДЕ БЫЛ?!! Я ДУМАЛА, ЧТО ТЫ БРОСИЛ МЕНЯ!!!
Эта истерика длилась несколько минут, пока девушка наконец-то не выдохлась.
— Прости, Лиз, — ответил я, — понимаю, что повел себя некрасиво, но мне нужна твоя помощь.