Я вижу, как снисходительно Дом поглаживает мужчину по щеке, прежде чем повернуться ко мне, мы продолжаем спуск по лестнице. Я оглядываюсь, мужчина движется точно вперед, вверх по лестнице, видно слишком напуган, чтобы обернуться и посмотреть на нас. Черт! Это было словно сцена из фильма «Мафия».
Я поворачиваюсь в сторону Дома.
— Что ты сделал?
— Придурку несказанно повезло, поскольку я в хорошем настроении. Он бы лучше следил за своей башкой, которую, к чертовой матери, стоило бы открутить.
— Почему?
— Потому что он бл*ть пялился на мою женщину, вот почему.
Совершенно не кстати, но я испытываю настоящий мощный кайф, каждая моя клетка просто светится, никогда так не светилась за всю мою тоскливую жизнь. Я хочу быть его женщиной, хочу, чтобы он так говорил обо мне. Но эта мысль проходит также быстро, как и появилась, и остается только странное чувство потери. Я никогда не подозревала, что нуждаюсь и хочу быть чьей-то женщиной. Какого черта со мной происходит! Я чувствую себя настолько эмоционально неуравновешенной от своей жалкой реакции на его слова, что выпаливаю фразу, которая вылетает из меня, как тяжелая пуля.
— Я не твоя женщина.
Он смотрит не стесняясь, невозмутимо, и сразу же отвечает:
— Он же этого не знает. Я никогда другому мужчине не позволю так пялиться на женщину, как делал он.
Больше мне нечего сказать.
Дом
Она наклоняет голову, и ее шелковые цвета меда пряди спадают на плечи. Что-то дергается внутри меня. Господи, я не могу этого сделать. Это слишком болезненно. Она смотрит на меня большими и удивленными глазами, как у ребенка.
— Что случилось? — спрашивает она.
Ее взгляд обжигает.
— Ничего, — голос звучит резко, я не хотел так ей отвечать.
Она вздрагивает, ее глаза становятся отдаленными.
Я выдавливаю из себя улыбку и притворяюсь вежливым джентльменом, каким и был, несмотря на то, что это убивает меня изнутри. Я готов пойти на все, потому, испытываю необходимость — она должна быть в моей кровати. Я хочу провести пальцами по влажным складкам ее половых губ, я хочу увидеть, насколько дикой она может стать, когда мой член будет погружаться в нее.
Может, она остановит мою боль.
Элла
Он открывает пассажирскую дверь и наши руки случайно соприкасаются, мы отступаем, словно нас дернуло током.
— Извини, — мямлю я.
Он резко вдыхает и ничего не говорит.
Я проскальзываю на сиденье, он закрывает дверь за мной. Как только он садится рядом, я кошусь на его высокое, поджарое тело. Он весь напряжен, как сжатая пружина. Затем приводит автомобиль в движение, и мы едем по ночному городу.
Он останавливается рядом с моим домом. Я поворачиваюсь к нему.
— Спасибо за ужин. Я действительно…
— Я провожу тебя до двери квартиры, — говорит он.
— Со мной все будет в порядке, — отвечаю я, но он уже выскальзывает из машины. Я тупо смотрю прямо перед собой. Мне кажется, я начинаю переживать из-за того, что может случиться дальше.
Он открывает пассажирскую дверь с моей стороны. Я опускаю руку в его протянутую ладонь, и изящно ставлю ноги на тротуар, насколько могу конечно, он тянет меня за руку вверх. Придерживает открытой входную дверь дома, мы идем к лифту. Он нажимает кнопку, но раздается в ответ скрежещущий звук. Лифт снова сломался.
Я поворачиваюсь к нему.
— Сломался.
— Слава Богу, — бормочет он. — Не думаю, что смогу еще раз перенести запах мочи на ночь глядя.
Я взмахиваю рукой.
— Не волнуйся, ты можешь идти. Со мной все будет хорошо. Я всегда поднимаюсь по лестнице.
Он бесстрастно поглядывает на меня.
— Я тоже поднимался к тебе по лестнице. Я не могу находится там, где плохо пахнет. Я воспользовался лифтом, потому что ты на шпильках.
— Ой! — восклицаю я, мигая, чтобы прийти в себя. — Ладно, если ты хочешь, — беззаботно отвечаю я, разворачиваясь и начиная подниматься по лестнице.
Мы поднимается на три лестничных пролета, молча. У двери я начинаю шарить в клатче, пытаясь нащупать ключ. Я держу его в руке.
— Спокойной ночи и спасибо…, — с улыбкой начинаю я и замолкаю на половине фразы.
Он смотрит на меня так, этот взгляд явно вне закона. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня подобным образом, словно он голодал долгое время, а я хорошо прожаренный стейк «Рибай». У меня перехватывает дыхание, я даже не могу вспомнить, что мне нужно сделать. Я по-прежнему смотрю ему в глаза, стоя с открытым ртом, он забирает мой ключ из дрожащих пальцев.