— Эй, привет самый похотливый в мире член, — хрипло произношу я.
Он проходится большим пальцем по моей нижней губе.
— Твои губы цвета спелых персиков, Сэвидж.
Я специально облизываю губы.
— В тебе столько дерьма, Иден.
Он смеется.
— А твоя кожа мерцает в темноте... как жемчуг.
— Хорошо, теперь ты на самом деле издеваешься.
Он улыбается, и от это его лицо становится нежным мечтательным, и он становится таким чертовски привлекательным, что я хочу съесть, но не могу этого сделать. Ранее проявленное ко мне пренебрежение, до сих отзывается во мне болью.
Но нежное мгновение длится не долго, он заставляет меня упереться на колени. С силой впивается руками в ягодицы и вдалбливается снова и снова.
Дом
Я трахаю ее как одержимый. Обстановка комнаты расплывается у меня перед глазами и ускользает, словно облако. Остаемся только она и я и больше ничего. Мой ум входит в штопор, раскручивая давние «волшебные круги», создавая иллюзию обмана, вокруг нас. Я теряю чувство времени, проникая в ее естество, сливающееся со мной и оживляющее мое мертвое и израненное нутро.
Ледяные волны до сих пор грохочут вокруг меня, но я не чувствую боли. Я еще сильнее хватаю ее за ягодицы и рычу как зверь. Знаю, боль вернется (она отступила на время), но огромное облегчение, которое я испытываю, невозможно описать словами.
11.
Элла
Ты можешь забыть столько вечеров печали,
благодаря утренней ласке.
Je sans, Жан Габен
Я просыпаюсь на спине, прижавшись щекой к груди Доминика, его большая ладонь покоится у меня на животе, наши ноги переплетены, чувствуя жуткую жажду и желание пописать, и чертову головную боль во все двадцать четыре карата. Голова раскалывается так, что мне даже больно вздохнуть.
«Никогда больше, клянусь».
Осторожно, убираю его горячую тяжелую руку, сажусь на край кровати. Лишившись тепла его тела, я сразу же чувствую себя обездоленной и замерзшей. «Видно, кондиционер работает на всю катушку», — успокаиваю я себя. Я опускаю ноги на холодный пол. Ой, моя голова. Я все же добираюсь до ванной комнаты, благодаря тусклому свету ночника. Оооо... писать тоже больно. Глубоко вздохнув, я спускаюсь на кухню, выпить воды. На кухонном островке на черной салфетке лежат две таблетки обезболивающего и рядом стоит стакан воды.
Секунду я моргая, тупо смотрю на них.
«Он приготовил это для меня?!»
Не задумываюсь, я чешу у себя в затылке. Ой. Хватаю таблетки и запиваю стаканом воды, возвращаюсь назад в постель. Очень, очень осторожно, потому что голова раскалывается еще больше, такое впечатление, словно расколется на две половинки, я забираюсь под одеяло. Сильная рука тут же обхватывает меня за талию и сонный, мурлыкающий голос бормочет мне в волосы:
— Спи, милая Элла. Завтра утром ты почувствуешь себя лучше.
Не в силах произнести и слова, я закрываю глаза, и через пару минут впадаю в глубокий сон без сновидений.
* * *
Меня будит какой-то звук. Я открываю глаза, Дом недавно из душа, но уже полностью одетый, сидит на постели. Его волосы все еще влажные, и я вдруг вспоминаю, когда первый раз увидела его. Кажется, наша первая встреча была уже так давно, словно в другом веке. Он настолько стал частью моей жизни.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
Я убираю волосы с лица и несколько раз моргаю. Веки отяжелели, во рту привкус, словно натолкали волос. По крайней мере, головная боль ушла.
— Выживу, — бормочу я.
— Послушай, мне нужно уйти, но ты можешь оставаться настолько, насколько хочешь. Сделай себе завтрак. Мы сходим на ланч, когда я вернусь, хорошо?
— Нет, я не могу остаться. Я должна съездить к маме, а потом за ланчем я встречаюсь со своей лучшей подругой.
— Хорошо, — он достает свой телефон из кармана, — какой номер у твоей мамы?
Я с удивлением смотрю на него.
— Зачем тебе?
Он отрывает глаза от своего телефона.
— Я параноидальный ублюдок. Мне нужна вся информация о ближайших родственниках.
Меня так перепугало его нахальное заявление, что следует дать ему номер моей мамы после двух ночей... горячего секса (хоть я задумываюсь, чтобы это значило, поскольку никакой любви между нами нет), я в конечном итоге даю ему номер. Кроме того, я толком еще и не проснулась. Поэтому, если честно, он застал меня врасплох.
— Теперь, номер твоей лучшей подруги?
У меня расширяются от удивления глаза, но я сдаюсь и даю ему номер Анны.