Бегу домой. Я не плачу, пока не добираюсь до своей постели. Я моюсь утром, но не чувствую себя чистой, даже тру себя мочалкой, пока кожа не начинает кровоточить. Я смотрю на изобилие еды, денег, которые могут прокормить меня, и чувствую себя немного лучше. Это было ужасно, но это сохранит меня в живых.
Я ем и отодвигаю ненависть к самой себе, отвращение, беспокойство за то, что я буду делать, когда это закончится.
ГЛАВА 2
ХАНТЕР
Операция «Свобода Ирака»; Де-Мойн, штат Айова, 2003 год
Тусклый и расплывчатый бар начинает вращаться, когда я допиваю пиво. Я уже сбился со счёта. Десять? Двенадцать? Возможно, ещё было несколько шотов2. Не имеет значения. Рядом со мной, на стуле с одной ножкой, сидит Дерек и флиртует с высокой шатенкой с огромными круглыми грудями. Я уверен, он близок к победе. Он обрабатывал эту девушку больше часа, забавляя её своими военными историями из прошлой поездки. Мы здесь уже больше месяца, и вернёмся в Ирак ещё только через месяц, но Дерек получил много выгоды от своего опыта. И под выгодой, я имею в виду задницу.
Эта девушка, например, внимательно слушает каждое его слово, всё ближе и ближе наклоняясь к нему, выгибаясь, чтобы сделать её уже впечатляющие формы ещё больше. Она рассеянно поглаживает его колено, а он притворяется, что не замечает этого, пока его собственная рука движется от её колена к бедру — почти голому бедру в маленьких шортах цвета хаки.
Я желаю ему удачи. Собственный кусочек рая ждёт меня дома… ну, в её доме. Там, где я живу, когда возвращаюсь в США. Лани Катлер — моя подруга ещё со второго года обучения в средней школе, и она ждала меня, пока я проходил начальную военную подготовку, дала мне место, где остановиться, пока я не выхожу в море, и потом устраивала мне чертовы военные проводы… три дня подряд. И сейчас я вернулся, а она до сих пор здесь, устраивает мне военный приём и даёт тёплую постель. Я не знаю, что ещё происходит между нами, но это является одной из причин, почему я напился сегодня вечером. Разные сложные и запутанные причины.
Я пытаюсь начать с ней разговор, но она всегда избегает его.
Меня не бывает больше года, и я знаю, лучше не спрашивать, что — или с кем — она делала, пока меня не было, поскольку я никогда не требовал, чтобы она ждала меня. Она — хорошая девушка, милая, красивая, умная, из хорошей семьи. Слишком хороша для таких, как я, но она, кажется, не знает этого. Она утверждает, что любит меня, и я ей верю. Я думал сделать ей предложение руки и сердца, чтобы убедиться, что есть кто-то, к кому всегда можно вернуться домой. Думаю, я люблю её. Я думаю о ней и скучаю, когда уезжаю. Я вижу нас вместе.
Даже купил кольцо. Маленькая вещица, не слишком дорогая, но это что-то. Но у меня есть сомнения.
В какой-то момент моё пиво исчезает и сменяется стаканом воды с четырьмя дольками лимона. Старомодный стакан, наполненный крендельками, стоит передо мной, и я не пробовал ничего вкуснее, чем эти дрожжевые маленькие шарики хрустящего блаженства.
Дерек смеётся над чем-то, что девушка, — которую я назвал Вешалка — говорит, и встаёт.
— Хант, мы собираемся уходить. Ты нормально?
Я киваю.
— Ага. Нормально. Далеко отсюда не уйду.
Дерек хмурится.
— Уверен, что ты в состоянии идти, братан? Ты вдрызг пьяный.
Я пожимаю плечами.
— Может, и пьяный. Но мне хорошо.
— Чувак, не будь мудаком. Ты в стельку пьяный. Поехали с нами на такси.
― Пошёл ты, ― бормочу я.
— Сначала ты, придурок, ― смеётся Дерек надо мной, но у меня слишком кружится голова, чтобы об этом заботиться.
― О, будь любезным со своим другом, — говорит Вешалка. — Разве ты не видишь, что он тоскует по девушке?
Дерек смеётся.
― Милая, это не тоска. Он поковыляет домой и трахнет её бочком.
Затуманенным взглядом я смотрю на девушку, гадая, правда ли я такой банальный.
— Заткнись, Дерек, ― невнятно произношу я. — Бочком. Я вполне уверен, что так и есть. Трах. Перепихон. Без любви. Просто секс.
― Видишь? — Девушка хлопает Дерека по плечу. — Он тоскует. Он её любит, но она его нет. Я — бармен. Я знаю этот взгляд. Теперь отправь своего друга домой, а затем отвези меня к себе.
Затем я, спотыкаясь, выхожу на суровый морозный воздух Айовы, съёживаясь от порывистого ветра. На минуту я забыл, что на улице зима. Я много времени провёл в пустыне, поэтому считаю холод невыносимым. Раньше я мог выходить на улицу в футболке, играя в футбол с Дереком и парнями. Такая небольшая буря не могла остановить нас от игры в мяч. Мы даже не утруждали себя верхней одеждой, пока температура не опускалась ниже десяти градусов.