Вы и я стоим около белой церкви рождественским утром. Это ваш офис. Но вы туда пока не входите.
Внутри мы слышим смех и хлопки. Вы хотите что-то купить, возможно, воды. Я покупаю газету. Я предлагаю подержать вашу воду: «можно мне помочь?» Вы благодарите и даете мне подержать воду и газету, а затем открываете двери в святилище.
Пока мы собираемся войти, сильные части меня (именно так!) касаются вас. Мы решаем, кто пойдет наверх и войдет первым. Это происходит легко и непринужденно, как между друзьями, со смехом и весельем. Я просыпаюсь со слезами на глазах.
Обсуждение
Поскольку, на сессиях и во снах проявилось некоторое желание помочь аналитику, в бессознательном Д., похоже, происходят позитивные сдвиги к теме coniunctio[41] и воскресения в переносе (ее ассоциации были связаны со «свадьбой» и «Пасхой»), Эти важные изменения были в обстановке взаимного доверия, причем мои колебания менялись практически параллельно ее колебаниям. «Безопасный» контейнер может быть важен для аналитика в не меньшей степени, чем для пациента, причем не только ради безопасности самого терапевта, но и потому, что происходящие в нем процессы аналитика и вообще любые процессы являются целительными. Совместное построение святилища (или temenos) и вступление в него являются в равной мере, как целью, так и предпосылкой аналитической работы. Тогда из этого общего психического и духовного «контейнера» смогут проистекать дарующие жизнь воды — как во сне Д. слезы радости.
12. Пока мы с Д. пребывали в этой достаточно легкой и непринужденной атмосфере, ее сны продолжали свое повествование. В одном из них она, отыскала собственный дом:
В доме моих родителей мама выходит из кухни, и мы с папой ссоримся. Он говорит: «Выйди вон».
Я говорю: «Я уйду, ты мне не так уж и нужен. Ты никогда и не был со мной. Я не хочу видеть тебя, пока ты не сможешь поговорить обо мне, а не о своей работе или ком-то другом».
Я выхожу и думаю о том, у кого из друзей я могу остановиться. Затем меня осенило, что у меня есть собственный дом.
В другом сне снова проявляется хроническое ощущение Д., что «никому нет до нее дела», будь то дома или в переносе, но теперь это имеет отношение к ее женственности:
Я управляю трактором, думая о празднике и платье, которое мы с мамой собираемся купить. Меня это очень увлекает!
С мамой, папой и бабушкой с дедушкой я с нетерпением возбужденно обсуждаю предстоящий праздник. Они не слушают. Я замолкаю и чувствую раздражение.
По поводу первого сна я чувствовал в контрпереносе, что поддерживаю отделение от ее негативного отца и стремление к индивидуации. Эти чувства возникли естественно; т. е., из нейтральной позиции. Слушая второй сон, я переживал настоящую печаль (в синтонном контрпереносе) и присоединялся к ее вполне понятному гневу. За этим гневом чувствовались подступающие к горлу слезы.
Вскоре после этого, на сессии я заметил, что большое тело Д. кажется мне уже не просто отталкивающим и чрезмерным, но и по-настоящему величественным. В первый разя увидел ее «богиней», воплощением своего рода идеала амазонки. Она показалась мне «огромных», богатырских размеров, но не «безобразно толстой». Я стал понимать, что другие, — например, ее слабая не индивидуированная мать — полагались на ее «силу». Но эта моя новая точка зрения не была вызвана моей зависимостью от нее.
Обсуждение
Компенсаторные образы роста, понимания и силы одновременно возникают у пациентки и аналитика. Когда последний по-настоящему признает возможности пациентки, то он может особенно хорошо поддерживать ее, потому что как раз в это же время бессознательное пациентки и актуализирует эти возможности. Но такое синхронное «включение» нельзя инсценировать или даже предсказать. Оно может возникнуть только естественным образом из общего бессознательного пространства, в котором «играют» аналитик и пациентка. Нечто новое, образовавшееся в результате переживания единства в переносе и контрпереносе, проявляется в том образе пациентки, который возникает у терапевта. Ранее Д. казалась мне чрезвычайно больной и полной тревоги (которая также передавалась мне). Со временем у меня постепенно сформировался другой образ Д. — как величественной и гармоничной. Появилось совершенно иное видение ее тела (и ее женственности).
13. На важность правильного «видения» Д. со всей очевидностью указывает следующий сон:
Мне 8—10 лет, и я нахожусь на школьном дворе. Мои подружки стоят в кругу и кричат: «Убийство, Изнасилование, Грабеж». Когда я слышу «изнасилование», то бегу прочь, стараясь подавить боль в области паха.
41
Coniunctio — конъюнкция, союз, связь. Соединение в алхимическом сосуде разнородных элементов. Здесь означает стремление пациента к рабочему содружеству, «слиянию» с «его противоположностью» — аналитиком. — Прим. ред.