— Слушай, стратег, кто ты такой, чтобы Кутузова обсуждать?
— А ты мне что, свое мнение запрещаешь иметь?! Я тебе свою логику рассказываю, какая кровавая грязь эта самая воспетая у нас народная, отечественная война, с серпами на ружья и бутылками на танки! Как она здорово получается, когда обсираются вожди и генералы! Зато как потом славу павшим поют, козлы бородою дороги метут! Сколько паразитов заводится на этой славе! Павшие — они неизвестные, в лучшем случае выбиты имена на камнях, люди мимо ходят, лица свои к ним не поворотят, а паразиты — на виду! Пишут! Ордена и медали, которых после второй отечественной раздали в десять раз больше, чем за всю войну, носят! По школам ходят! Один такой педрила с кучей юбилейных побрякушек постоянно к нам на Уроки мужества лазил. Я, говорит, плавал на лодке «Щука» типа «Сом»! Ой, нет, на лодке «Сом» типа «Щука»! Постоянно так вот оговаривался и крутил свою шарманку, как говно веслом в проруби. Его слушаешь — смешно. Глаза в книгу опускаешь, где черным по белому наведено, как это было гениально: потерять половину армии, оставить врагу полстраны, после чего народной войной вынудить французов, а затем немцев к отступлению, — и вовсе становится тошно!
Злиться на меня можешь сколько угодно, только я этим словоплетам больше не верю и не считаю Кутузова великим полководцем! Не армию и Россию он берег, а осторожничал, о дворцовых интригах думал. Побил кучу людей на Бородинском поле просто потому, что ему неудобно было оставить Москву без сражения. Хотелось, но неудобно было! Моральный дух у войск был высочайший, ни пленных, ни пушек наполеоновская армия захватить не могла. Но он все равно в русские боевые порядки пушек недодал, потому что не за людей, а за порчу и утрату барахла боялся. У Багратиона на флешах в начале сражения было пятьдесят пушек против двухсот французских, у Тучкова на Утицком кургане — шесть против сорока! Те сто пятьдесят орудий, которые там были нужны как воздух, в то время загорали за Колочей, и еще столько же торчало в «главном артиллерийском резерве». Полки рвались в штыки только затем, чтобы выйти из-под шквала французской картечи, не умирать зря, не платя врагу смертью за смерть!!! Лишь к концу боя, когда соотношение действующих пушек обеих армий стало выравниваться, французы остановились и начали отступать от флешей.
Так за что легли в рукопашной дивизии и полки?! Как царским и советским баснописцам совести хватало эту бойню нахваливать? Ай, русский штык молодец! Ну и полководец! Потом Москву не использовал как крепость и боя за нее не дал, потому что боялся обвинений в разрушении столицы! А в итоге она все равно сгорела! Сидел с армией в Тарутино, пока несколько губерний под оккупацией вымирали. В одной Москве после ухода Наполеона собрали двенадцать тысяч трупов горожан, а в провинции трупы вообще никто не считал… К бородинским потерям эти цифры приплюсовать — сразу видна подлинная цена сражению этому… Да на народ Кутузову плевать было, как всякому крепостнику. А Лев Толстой, воспел затем это народное харакири… Властям же — удобно! Чего ж удобнее, когда люди в безвыходном положении с палками на пушки готовы идти! Не на них бы, «родных», только! И чтобы народ окончательно по нужному пути направить, скромненько ставят перед ним такое маленькое уравнение: «Родина равно мы»! Вперед, за нас и Родину!
Ты, Гриншпун, кинофильм о Кутузове помнишь? Постный глазик вверх и шамканье: «Сохраним армию — сохраним Россию, потеряем армию…» Пойми эту логику уродскую: если спалят город, село, разнесут в клочья дом, в котором ты родился и вырос, срубят березу под окном, перебьют, изнасилуют, уморят голодом родню, соседей и друзей — Родина будто бы останется в целости и сохранности! Главное, что армию, чуть не разбитую благодаря бездарным назначенцам, вовремя увели и она сохранилась у царя на подхвате! Ты ж не хуже меня знаешь, сколько здесь было лишних разрушений и смертей, пока четырнадцатая армия отсиживалась в своих гарнизонах, а затем большая часть приднестровцев повторяла ее «подвиг», — вместо того чтобы помочь Бендерам, сидела за Днестром и тираспольские зады охраняла! Так давай не будем вслед за холуйской пропагандой повторять, будто реальное разорение страны — это меньшее зло по сравнению с какой-то угрозой царской заднице! Что от страха за руководящую жопу можно ставить во главе войск никчемных командующих и придерживать армию, одновременно науськивая на врага безоружный народ, а затем писать эту резню себе в заслуги. И еще я тебе скажу, что если бы русская армия, ведя решительные действия, проиграла ту, первую отечественную войну, в чем я сильно сомневаюсь, это поражение было бы меньшим злом, чем разорение и вымирание нескольких губерний. Наполеон — не Гитлер! Дал бы под зад Кутузову и царю — Россия не погибла бы! А вот двойная стратегия — сражаться с врагом, но чужими руками и так, чтобы при этом попки вождей со всех мыслимых и немыслимых сторон были под защитой, — она к гибели страны имеет куда больше отношения! Это она ведет к самым диким решениям, к жутким потерям!