В этот момент я думаю, что не только я смотрела эти программы, меня тоже обманули, вызывая презрение к этим бедным людям, пока истинные виновники оставались невидимыми, кому на самом деле стоило ощутить мой гнев и осуждение. Ловкость рук и никакого мошенничества — вот политика этого одного процента!
Закипает чайник, и он отодвигается от столешницы, опускает пакетик чая в кружку, наполняет ее кипятком. Он поднимает на меня глаза.
— Молоко? Сахар? Лимон?
— Черный и два сахара, — автоматически говорю я.
Он бросает кусочки сахара и ставит кружку передо мной.
Я улыбаюсь ему.
— Ты сделал мне чай?
Он хмурится и, выглядит сам удивленным.
— На самом деле, это впервые, когда я делаю кому-то чай. Раньше я такого не делал.
Я опускаю кружку на столешницу и начинаю копаться в сумке, висящей у меня на плече.
— Я хочу тебе кое-что показать, — говорю я и достаю сложенный листок, отдаю ему. Он молча разворачивает. Я наблюдая за ним, пока он читает.
Он открывает глаза от бумаги и улыбается мне, довольной, радостной улыбкой.
— Знаешь, когда мы учились в школе, нас учили только одному, что самое важное — это система. Несмотря на то, что каждая школа во всем мире имеет свои программы обучения, во всех школах все равно существует что-то общее.
— Что же? — с любопытством интересуюсь я.
— Школы приручают детей к повиновению.
— Повиновению? — медленно переспрашиваю я, на вкус пробуя данное слово.
— Повиновению с помощью оценок, учителей, правил, систем образования, формы, посещаемости. Это метод контролирования масс, — он складывает мой лист бумаги. — Заявление об увольнении — твой первый акт неповиновения. И с этим я хочу тебя поздравить.
Я смотрю на него, очарованная и заинтригованная. Я не могла предположить, что такой самоуверенный, на первый взгляд, самец имеет такие скрытые глубины.
— Система когда-нибудь изменится, Дом?
Он пожимает плечами.
— Не знаю, Элла. Трудно бороться с тем, кем мы сами являемся. Мы именно те, кто делает эту систему работающей, с нашей вялостью, нашим нежеланием и нашим повиновением, — он улыбается и указывает на заявление у меня в руках. — Но каждый раз, когда кто-то напишет такое заявление, дает мне надежду, что однажды, когда-нибудь, видно не в моей жизни, в один прекрасный день, мир станет другим.
Совершенно бесшумно на кухню входит женщина средних лет, с плохо прокрашенными светлыми волосами и широкой улыбкой на лице.
— Привет, мистер Иден, — бодро говорит она.
— Привет, миссис Би, позволь представить это Элла. Элла, моя экономка, миссис Биенковски.
— Привет, миссис Би, приятно с вами познакомиться.
Миссис Би оказывается очень доброй и дружелюбной. Как только Дом исчезает у себя в кабинете, чтобы сделать несколько звонков, она поднимается со мной наверх в огромную спальню с цветочными шторами, кремовыми коврами и массивной кроватью со множеством подушек. Она показывает, что находится в ванной комнате и как все работает, а потом спрашивает, не страдаю ли аллергией на какие-нибудь продукты. Я говорю, что нет, и она сообщает, ужин будет в восемь.
*
Вечером мы бредем по одной из тропинок. Воздух чистый и стоит тишина (не слышатся звуки города), только чириканье птиц в ветвях деревьев. Периодически нам встречаются лотки с едой для птиц. Рыжая белка взбирается на дерево. В фонтане пара голубей целуются и заигрывают друг с другом.
Ощущение первозданной природы, которое я никогда не испытывала, поскольку выросла и все время жила в Лондоне, наполняет все тело. Я глубоко вздыхаю свежий воздух. Мы почти не разговариваем, пока медленно идем, слова будут лишними, и я пораженно раздумываю над, насколько изменилась моя жизнь. Насколько полнее и богаче она стала. Как сильно я его люблю. Боже, неужели я сама себе призналась в этом. «Я люблю Доминика Идена».
Я знаю, что он ничего мне не обещал, но, я все равно люблю этого мужчину.
А разве у меня есть другой выбор? Он ворвался в мою жизнь, как торнадо. Беспокойный. Нежелательный. Деструктивный. Он разрушил все, во что я верила и вызвал во мне страсть, которую я даже не подозревала. Поэтому однозначно, я люблю этот сложного, раненого, уверенного, странного, доброго, красивого мужчину.
Я останавливаюсь, и он тоже тут же останавливается, подняв на меня глаза. В закатных лучах солнца, просачивающихся сквозь деревья, смотрю ему в лицо, он так красив, как принц, о котором я мечтала в детстве. Я обхватываю руками его сильную, накаченную шею, он наклоняется, и мы целуемся. Целуемся совсем по-другому. Наш поцелуй отличается от тех поцелуев, я не так его всегда целовала, видно сказывается этот лес и мои чувства к нему. Он поднимает голову, его глаза темные, пытливо смотрят на меня.
Я загадочно улыбаюсь и продолжаю свой путь.
Как только возвращаемся в дом, направляемся ужинать в гостиную с черно-белыми шторами. Миссис Би зажгла для нас свечи. В их желтом отблеске Дом выглядит невероятно таинственно и романтично. Мое сердце совершает кульбит, когда он улыбается. Я до конца не верю, что мне могло так повезти. На данный момент — я безработная, но при этом ощущаю себя как-то странно — невероятно счастливой.
Мы пьем кофе на длинной террасе с открывающемся видом на пышные зеленые газоны.
— Пока ты не найдешь другую работу, я хотел бы помочь тебе, — вдруг говорит он.
— Спасибо, — тихо отвечаю я. — Но со мной все будет хорошо. Я немного отложила на черный день.
Он берет меня за руку.
— Элла, пока я рядом, у тебя не будет черного дня.
Что-то в его заявлении коробит меня, но не останавливает, такое впечатление, что я выпала из реальности и мое будущее может быть прекрасным.
— Я не хотела говорить тебе о черном дне. Честно говоря, у меня есть сбережения, на которые я смогла бы прожить какое-то время, — говорю я с улыбкой. Я не сообщаю ему, что это ничтожно маленькая сумма.
Он пристально смотрит мне в глаза.
— Но я хочу помочь тебе, Элла. Для меня это будет огромным удовольствием.
— Я попрошу, если мне нужна будет помощь, хорошо?
Он смотрит на меня с раздражением, и я смеюсь в ответ. Он кажется милым, даже когда злиться.
Появляется миссис Би, пожелав нам спокойной ночи. Мы наблюдаем, как она идет по тропинке и скрывается из виду, как только поворачивает в сторону коттеджа. Я откидываюсь на спину кресла и вдыхаю ночной, наполненный ароматом, воздух.
— Здесь так тихо, — говорю я.
— Мммм, — он поворачивает голову, взглянув на меня. — Здесь не будет так тихо, когда я овладею тобой.
Я смеюсь, мой смех уходит в темную ночь.
Он показывает на меня пальцем.
Я в ответ указываю на свою грудь и, с удивлением расширив глаза, спрашиваю одними губами: «Я»?
Он медленно улыбается.
— Да, ты со своей великолепной задницей.
Я сажусь ногу на ногу, как прежде, а чувственно вытягиваюсь всем телом в кресле, поглядывая на него из-под ресниц. Не отводя ни на минуту от меня взгляда, он достает кубик льда из своего стакана. Господи, черт возьми! Он на самом деле представляет из себя единое супер-вкусное блюдо. Я не в состоянии ждать, чтобы дотронуться до его кожи. Не могу дождаться, когда он прикоснется ко мне — поцелует и возьмет меня. Раньше я никогда ничего подобного не испытывала. Пока не встретила его, попав в свой собственный фантастический мир, где существуем только он и я.
Я снимаю туфли, мягкая трава пружинит под ногами, холодя. Сейчас я сама себе напоминаю животное… свою независимость и самостоятельность я убираю в свою сумочку и опускаюсь на колени на траву, медленно, очень медленно ползу к нему. Да, точно. Я хочу встретиться своим животным с его зверем. Сегодня ночью будет дикий секс, или же меня зовут не Элла Сэвидж.