Ну скажи, кто тебя обидел? Что случилось? — умоляла мама.
Наташа только молча покачала головой, не унимаясь.
— Вот как я тебя оставлю? Мне на съемку надо убегать. Останусь без работы, тогда вместе поплачем.
Мама вышла из комнаты и вернулась с кружкой воды и таблетками валерьянки.
— На-ка, выпей.
Наташа потихоньку стала успокаиваться, и Ольга Сергеевна, у которой уже разрывался от звонков коллег мобильный телефон, смогла наконец уйти. Буквально через пять минут в дверь позвонили.
— Опять что-то забыла, — проворчала Наташа
и пошла открывать.
На пороге стоял Борис Лагуткин с гитарным кофром в руках. Увидев Наташу, он немного смутился. Девушка в свою очередь онемела от удивления, но пустила отца в квартиру. Лагуткин прошел в комнату, с интересом оглядываясь по сторонам.
Хорошее фото, — сказал он, заметив детскую фотку Наташи на стене, — сколько тебе лет?
Кажется, три.
А мама дома?
Она на съемках, только что ушла. Удивительно, как вы не столкнулись в подъезде.
Лагуткин пожал плечами.
Оля стала актрисой, как и хотела?
Нет, она ассистент по актерам, носится с ними целыми днями как угорелая.
Сколько лет прошло, а она все такая же неутомимая, деловая, — улыбнулся Борис и, обведя взглядом Наташину комнату, заметил в углу гитару. — Это же моя старушка, — он бережно взял инструмент в руки и провел рукой по струнам, — сколько мы с ней повидали... Сыграешь мне?
Наташа потянулась к гитаре, но отец остановил ее жестом:
— Нет, подожди. Пусть у каждого из нас будет своя память. — Он вышел в коридор, достал из чехла новенькую гитару и, улыбаясь, вручил ее
дочери.
Bay, «Гибсон», о какой я мечтала! — всплеснула руками Наташа. Она взяла гитару в руки и сыграла одну из своих песен. — Плохо? — спросила она, смущаясь. — Мне до вас далеко.
Нет, ты молодец, — заверил Лагуткин. — Забавная ты девчонка. И называй меня на «ты», а то как-то странно получается. Как будто чужие. Да, чуть не забыл...
Лагуткин протянул дочери номер «Огонька», который она отдала ему когда-то.
Нет, оставь себе, пусть у тебя будет.
Приезжай ко мне в Германию, — предложил Борис. — Я тебе вышлю приглашение.
А твоя семья не будет против?
У меня нет семьи. Я вольный художник, — улыбнулся музыкант. — И еще знаешь, дам один совет. Не надо замыкаться в себе, даже если совсем хреново. У меня тоже так было, жизнь не мила. Я тогда бросил все к чертовой матери и начал с чистого листа.
В Германии?
В Германии.
Поздно вечером Ольга Сергеевна вернулась домой и застала дочь в нормальном настроении. Наташа красила ногти и выглядела вполне счастливой.
— Я смотрю, все в порядке? А я неслась, вся в мыле. — Наташина мама опустилась на диван и заметила новую гитару. — А это что?
Это мне отец подарил.
Лагуткин? Он был здесь? И теперь он у нас, оказывается, отец.
А что тут такого? Это правда.
А, ну да, — с сарказмом заявила Ольга Сергеевна, — подарил гитару, и всех этих лет как будто не было. Что он вообще здесь делал? И как адрес узнал?
Мам, а напишешь мне разрешение на выезд за границу? — спросила Наташа, не слушая ее.
Куда это ты собралась? К нему? Значит, слушай. Никуда я тебя не отпущу.
Ну неужели я не могу хоть раз в жизни поступить так, как мне хочется? — взмолилась Наташа.
Не истери! Детский сад: хочу — не хочу. Ты еще ножками потопай тут.
Да что же это такое? Ты меня никогда не понимала и не поймешь! — воскликнула Наташа и, схватив свои вещи, бросилась вон из дома.
Аня вернулась домой поздно и застала маму в своей комнате. Ирина Петровна что-то искала на столе дочери, но, завидев Аню, отскочила и встала в позу руки в боки.
Где ты опять ходишь?
А что ты тут делаешь? — в свою очередь спросила Аня.
Это неважно.
— Тогда, где я была, тоже неважно.
У Ани зазвонил телефон, и на дисплее высветилось «Любимый папочка».
Все понятно, я так и знала. Нет чтобы с матерью время провести! — В сердцах Ирина Петровна выхватила у дочери мобильник и вышвырнула его в окно.
Ты ненормальная! Вот и папа поэтому к Лизе ушел! — закричала Аня и в слезах вылетела из квартиры.
Смахивая слезинки, Аня искала в темноте под окном свой телефон. Она думала о том, что одно слово может все испортить. Как у Брэдбери: раздавил бабочку, и чья-то жизнь оборвалась. Аня чувствовала, что ужасно виновата перед Наташей. Когда она подняла свой мобильник, он звенел и на дисплее высвечивалось «Антон». Аня вздохнула и выключила телефон.
ГЛАВА VI
Подняв телефон и посидев немножко во дворе, Аня вернулась домой. Мама кинулась ей навстречу и крепко обняла дочь.
Аня! Ну слава богу. Прости меня, я сама не знаю, что на меня нашло. Я последнее время сама не своя, нервы ни к черту. Завтра пойдем и купим тебе новый телефон.
Не надо, мам, он работает. Все нормально.
Господи, да ты совсем продрогла! Иди переоденься, носки теплые надень, а я пока чайник поставлю.
Ирина Петровна заварила чай, открыла малиновое варенье и позвала дочь на кухню.
Прости, мамочка, я не должна была туда ходить, но меня папа позвал. Я просто очень хотела его увидеть, — сказала Аня, отхлебывая из чашки горячий чай с малиной.
Ну и как она, эта Лиза? Интересно, на кого он нас променял.
— Лиза как Лиза. Она веселая, — ответила Аня, но, увидев, что мама расстроена, подошла и обняла ее: — Мамочка, ты у меня все равно самая
лучшая.
Поужинав, Аня вернулась в свою комнату и разложила постель. Ее не покидало чувство, что она все портит: отношения Наташи с Антоном, настроение маме. С Антоном точно надо было завязывать, только вот как?
Аня решительно подошла к компьютеру, открыла папку с фотками друзей и стерла фото Маркина. Как ни странно, на душе стало легче. Первый шаг был сделан...
Наташа сидела у Леры и рыдала.
Понимаешь, все кончено, — рассказывала она подруге. — Все напрасно, Антону нравится Аня.
Это еще не катастрофа, — заверила Лера. — Он же не сказал, что ты ему не нравишься. Может, он имел в виду совсем не то, что ты подумала?
Нет, я все правильно поняла. Вот уеду к отцу в Германию, и плевала я на Антона с его Анечкой. — Наташа снова разревелась.
Ты же говоришь, мать не пускает. А без ее разрешения за границу нельзя.
Ну и пусть. Я не понимаю, почему она не хочет, чтобы я общалась с отцом, — всхлипнула Липатова. — Эх, Лерка, я ей такого наговорила... Мама меня, наверное, никогда не простит.— Не говори глупостей, простит. Она же твоя мама и любит тебя. Не дрейфь, подруга, прорвемся!
Лера притащила с кухни бутерброды с джемом и включила диск, который «Ранетки» записали в студии. Наташа, успокоившись, свернулась на диване калачиком и задремала. Неожиданно Лера громко засмеялась, Липатова открыла глаза.
Ты чего?
Да вспомнила, как на этого Толика хозяин студии наехал. Тоже мне звукорежиссер, оказался простым администратором. Ну и ладно, зато у нас диск теперь есть. Глядишь, прославимся не хуже твоего Стива Вайя.
Вот отец мой точно не хуже Стива Вайя на гитаре играет. А может, и лучше, — с грустью сказала Наташа.
А ты похожа на отца, — задумчиво сказала Лера. — Ну и наревелась же ты! Глаза красные, как светофор!
Правда? — Наташа бросилась к зеркалу.
В это время в дверь позвонили, это была Ната-шина мама.
Ну разве можно так? — всхлипнула она. — Что ты со мной делаешь? На звонки не отвечаешь...
Я не слышала, не расстраивайся, мамочка, — успокоила ее Наташа. - Собирайся, пошли домой.
Когда дверь за Наташей и ее мамой захлопнулась, Лера схватилась за мобильник и набрала номер отца.
Привет, пап. А ты где? Опять на задании?
Ну да, что-то вроде того, — ответил Андрей Васильевич, держа под руку счастливую Машу. — Нет, дочь, я еще не скоро освобожусь, ложись спать. Утром поболтаем, я занят. Пока.