Ты куда? — удивилась Копейкина.
На доске писать. Скорее, а то мысль уйдет! — хихикнул Семенов и тут же получил подзатыльник от Жени.
На первой же перемене доска запестрела различными надписями, которые оставляли на ней ученики: «Маша + Петя = Вася», «Сидоров баклажан», «Решаю задачи по физике — дорого!», «Дам в бубен бесплатно»... Подойдя поближе к доске и растолкав смеющихся учеников, Людмила Федоровна Бор-зова увидела страшную вещь. Прямо посредине красовался ее портрет с указкой наперевес, а над картиной было написано: «Терминатор. I'll be back».
— А вот это уже статья за хулиганство! —
взвизгнула Борзова и кинулась к директору.
Савченко разговаривал по телефону с главой управы Авангардом Михайловичем, когда в его кабинет влетела алгебраичка и завопила:
Вы мне за это ответите!
Извините, я перезвоню, у нас тут трубу прорвало, — сказал директор в трубку и грозно уставился на Борзову. — Что же вы кричите?
Пойдите полюбуйтесь на доску! Издевательство! Хулиганство! Я — тонкая, ранимая душа. А ваше потакание этим безобразиям просто возмутительно! Я вам устрою!
Людмила Федоровна, ну что ж так убиваться? Подумаешь, написали что-то. Это же дети! Съешьте лучше «Лимонные дольки». — Савченко протянул банку с мармеладом.
И это — директор школы! — взвыла Терминатор. — Я вызываю милицию и звоню в департамент образования.
Я разберусь, — вздохнул директор и вышел из кабинета.
В центре «разгрузочной» доски была уже другая надпись: «Наш директор лопух!» «Не возражаю!» — подписал маркером Савченко и расписался.
Лера и Наташа сидели в столовой и болтали.
Прикинь, папик к нам домой ночью Машу привел, — пожаловалась Новикова, шумно потягивая сок через трубочку. — Шуры-муры...
Ну и что? — Наташа удивилась реакции подруги. — Твой папа уже давно взрослый дяденька. И потом, ты сама хотела ему кого-нибудь
найти. Так что радуйся, что все так удачно сложилось.
Меня это почему-то совсем не радует.
Лера, ты эгоистка. Может, твой папа наконец-то нашел свое счастье?
Тебе легко говорить, — вздохнула Лера. — Твоя мама никогда никого в дом не приводила.
У меня другая проблема, — задумчиво произнесла Наташа, накручивая прядь волос на палец. — Знаешь, о чем я иногда думаю? Было бы здорово, если бы мой отец жил с нами.
Ну ты даешь! — Лера оторвалась от сока и изумленно посмотрела на подругу. — Думаешь, это возможно?
Не знаю. Но иногда мне кажется, что мама до сих пор его немножко любит.
У Наташи зазвонил мобильный — это был Лагуткин.
А я как раз о тебе думала, — улыбаясь, сказала девушка. — Как долетел?
Я еще не взлетел, сам себя задержал, — сообщил .Дагуткин. — Давай завтра увидимся. Скажи маме... Нет, я сам ей скажу, что Борис Лагуткин есть на свете. И я — твой папа!
Повесив трубку, Наташин отец подлил себе еще виски и предложил соседу по столику,
Аня бесцельно шаталась по улице, размышляя о том, что ей дальше делать. Нужно было срочно
что-то менять в жизни, но что? Решив начать с внешности, девушка зашла в салон красоты, но вышла оттуда расстроенная — даже элементарная стрижка была ей не по карману. Внезапно Аню осенило: нужно попросить Лизу подстричь ее. Добежав до парикмахерской, где та работала, Аня остановилась. Ко входу подъехала красивая машина, и из нее вышел водитель — ее папа. Он подал руку Лизе, нежно попрощался с ней и снова сел за руль, Аня достала телефон и позвонила отцу.
Привет, пап. Ты где?
На работе. Ну, то есть почти. Лизу на работу подвез. А ты в школе?
Почти. Спектакль интересный смотрю, — ответила Аня.
Малыш, а чего ты хотела? Случилось что-то? Или деньги нужны? — спросил Михаил Алексеевич.
Нет. Просто хотела узнать, как у тебя дела. А еще мне маму жалко...
Сквозь стекло машины Аня увидела, что папа помрачнел и нервно провел рукой по волосам.
Ань, я тороплюсь, извини. Потом поговорим, ладно?
А ты машину купил? — поинтересовалась Аня.
Сегодня с утра, —удивленно сказал папа. — А ты откуда знаешь?
— У тебя очень красивая машина. — Аня отключила телефон и спряталась за углом.
Михаил Алексеевич покрутил головой, взглядом отыскивая дочь, потом завел машину и уехал. А Аня развернулась и пошла искать другую парикмахерскую — стричься у Лизы ей уже не хотелось.
Гуцул зашел в гости к Антону и застал его лежащим в кровати с вытянутой ногой.
Тебя можно поздравить? — весело спросил он. — Ты, говорят, выбрался из своего заточения. Как там в школе?
Расскажи лучше про тренировки, — попросил Маркин.
Это просто чума! — сказал Гуцул, и глаза у него загорелись. — То, чем мы с тобой раньше занимались, — детский сад. А этот Яков — реальный чел. Знаешь, какие у него в команде мастодонты?
Антон не слушал. Он думал о чем-то своем и крутил в руках мобильный.
Друг, что происходит? У тебя проблемы? — спросил Гуцул, заметив это.
У меня тут... В общем, Аня. Я не знаю, что происходит.
Я тебя понимаю. Анька клевая девчонка, сам повелся, только облом. Тебя она тоже отшила?
Ничего не отшила, — покачал головой Маркин. — Просто я не знаю, что делать. Даже
поговорить с ней не могу — она все время от меня бегает, трубку не берет. Может, ты с ней поговоришь?
Ну уж нет, в этих делах третий лишний. Тут уж ты сам как-нибудь разбирайся. И потом, она мне все еще нравится.
Блин, друг называется. — Антон бросил на Гуцула свирепый взгляд.
Ну ладно, ладно. Шучу. Просто хотел тебя позлить, — улыбнулся парень. — Я тебя вообще не узнаю. Раньше тебя проблемы не смущали. А теперь маленькая проблемка, а ты спасовал. Помнишь, как у тебя трюк с переворотом не получался? Так ты все равно его добил. Девчонки, они настойчивых любят.
Вечером «Ранетки» репетировали в спортзале новую песню. После очередной попытки Лера бросила палочки на пол.
Не, народ, я больше не могу! Что это у нас все песенки про эту дурацкую любовь? Все, крайняк! Достала она меня.
Напиши про другое, — предложила Наташа.
Ага, про ненависть, — съязвила Лена.
Слушайте, у вас времени вагон, а меня мама вон под окнами пасет, — обиженно сказала Женя. — Не хотите играть, я одна буду репетировать.
Она начала наигрывать мелодию новой песни, Наташа отошла в сторону и попробовала дозвониться отцу, а Лена присела на скамейку и громко всхлипнула.
Лен, ты что? — обеспокоенно спросила Алехина.
Маму с папой вспомнила...
Не переживай, их скоро освободят. — Женя села рядом с подругой и обняла ее за плечи. — А я вот живу, как в тюрьме — вечно под конвоем. Им нужно, чтобы я училась день и ночь, а все остальное по фигу. Помешались на этой медали.
Дверь спортзала скрипнула, и тихо вошла Аня. Когда она сняла капюшон, девчонки ахнули от удивления: на фоне модно подстриженных темных волос выделялись веселые разноцветные прядки.
Прокопьева, ты? — удивленно произнесла Лера. — Смело! Как ты решилась-то?
Легко, — весело ответила Аня. — Тем более это временно: один раз голову помыть, и все как раньше. Можно хоть каждый день экспериментировать.
Ой, как классно! — восхитилась Женя. — А давайте все так покрасимся?
Ага, и будет группа клоунов, — выдала Лера, но тут же спохватилась: — Ой, меня сегодня что-то несет...
Наташ, можно тебя на минуточку, — попросила Аня. — Давай выйдем в раздевалку, поговорим.
Ну, пойдем. — Липатова неохотно встала и вышла.
Слушайте, а они не поубивают друг друга? — спросила Лена.
На всякий случай надо быть начеку, — ответила Лера и вооружилась барабанными палочками.
В раздевалке Наташа плюхнулась на скамейку и, показывая, что ей разговор совершенно неинтересен, стала рассматривать свои кроссовки.