— Нет, не вынуждайте меня отказывать вам, — сказал он, и я уловил в его голосе нотку сожаления. — Сходим в другой раз. Я вам обещаю.
— Правда?
— Правда! — заверил он.
Машина по-прежнему взвизгивала на поворотах, фары разметали ночной мрак.
На следующий день я встал уже после его ухода. В то утро я был бы не в силах глядеть ему в глаза. Когда наружная дверь хлопнула, я кое-как оделся и поплелся на кухню. Цана мрачно поглядела на мою зеленую физиономию и ядовито заметила:
— Никто не обедал, никто не ужинал… Разве это дом?
— Конечно, нет, — ответил я.
Тут я вспомнил о подарке. Немного погодя она, не веря своим глазам, держала в руках красивую шерстяную кофту. Ее грубое лицо просветлело, на миг она стала другим человеком. Наконец она вздохнула, свернула кофту и сказала:
— Я знала, что ты настоящий парень.
Но, увидев, что я сажусь за стол, тут же строго добавила:
— Ступай умойся сначала!.. Не развалишься.
Бистра живет неподалеку от нас. Я позвонил у двери и стал ждать. За дверью ни звука — неприятная, гнетущая тишина. Родители работают, и, если Бистра ушла на лекции, в квартире никого нет. Только я решил позвонить еще раз, как за дверью послышался шорох. Дверь приоткрылась, и в узкой щели показалось сонное лицо Бистры.
— Это ты? — сказала она без особого воодушевления. — Входи!
Она была в длинной ночной рубашке, босая. Я вошел. Прихожая у них совсем маленькая — как ящик. Я крепко прижал Бистру к себе. Под шелковой рубашкой скользило шелковое тело, но глаза глядели на меня холодно и удивленно. Не издав ни звука, она высвободилась из моих рук.
— Хватит дурака валять! — беззлобно сказала она и прошла в коридорчик.
Я шел следом за ней. Ее маленькие белые пятки шлепали по мозаичному полу, гибкая фигурка шуршала розовым шелком. Мы вошли к ней в комнату. Голубое стеганое одеяло было откинуто — видно, она только что встала с постели. Она нырнула в еще не остывшие простыни, мелькнув своими тонкими, стройными ножками.
— Садись сюда! — сказала она.
Дрожащими руками я пододвинул к ночному столику синий пуфик. Мы были совсем одни в пустой квартире; я мог бы даже задушить ее, если б захотел. Но в ее безмятежном взгляде не было и следа опасения…
— Ну и вид у тебя! — заметила она. — Будто вылез из умывальника…
Я промолчал.
— Вчера ты хватил через край! — подняв пальчик, добавила она с укоризной.
— Это ты хватила через край.
— Я? — удивленно спросила она. — Чем же?
— Своим жалким флиртом с моим отцом.
— Ууу, жалким! — насмешливо сказала она. — Отчего же жалким?
— Оттого, что вы разыгрывали его передо мной! — ответил я. — И оттого, что он годится тебе в отцы.
— Спасибо, мне хватает своего! — с иронией отпарировала она. — Когда толчешься целые дни с мальчишками, любой мужчина начнет нравиться…
Я расхохотался — притом совершенно непринужденно.
— Он все, что угодно, только не мужчина! — сказал я с презрением. — Он пример антимужчины.
— И это говоришь ты? — язвительно спросила она.
— Да, именно я! Пусть у меня мало своего, но оно настоящее… А у него ничего нет… Нет ни идей, ни характера, ни совести. Нет ничего, кроме некоторого общественного положения… И он держится за него, как слепой за палку… Попробуй царапни его ногтем — сразу же затопчет тебя в грязь.
— Я не знала, что ты такой! — с удивлением сказала она.
Я чувствовал, что задыхаюсь и уже хриплю от ярости.
— Может быть, я круглый идиот, — орал я. — Но зато я не жесток и не эгоистичен. Разве ты не поняла, что вчера тоже потерпела полное фиаско?..
Она приподняла бровки.
— Какое фиаско?
— И еще спрашиваешь! Разве он не отказался пойти с тобой в бар? Хотя ты умоляла чуть не на коленях.
Она покраснела, поджала и надула губы.
— Ничего ты не понимаешь! — сказала она с досадой.
— Понимаю, что тебе показали фигу! — ответил я. — И не потому, что ему не хочется… Он боится скомпрометировать себя… По-твоему, трус тоже мужчина?
Глаза ее сверкнули как звезды.
— Сейчас я докажу тебе обратное! — резко сказала она. — Принеси телефон из гостиной!
Двигаясь как лунатик, я приволок телефон, и она проворно включила его в розетку за ночным столиком.
— Какой у него прямой телефон?
Я, как отпетый дурак, назвал ей номер. Она тотчас набрала его своим тонким пальчиком.
— Это товарищ Игнатов?.. Добрый день!.. Бистра вам звонит! — Лицо у нее сразу как-то прояснилось и стало приветливым. — Вы не сердитесь, что я вас беспокою?