— Вы сказали, товарищ, что ехали на велосипеде по полотну дороги вплотную к обочине. Так?
— Так, — ответил человечек.
— А почему не по обочине? Каждый велосипедист знает, что там гораздо безопаснее.
— Я опаздывал! — ответил человечек. — По обочине быстро не поедешь.
— Адвокат Василев, вы очень хорошо знаете, что шоссе разрешено для велосипедистов, — перебил его судья.
— Запрещено, товарищ судья! — миролюбиво возразил адвокат.
— Как то есть — запрещено? — недоуменно спросил судья.
— Недавно запрещено! Поздновато спохватились, конечно, но это так. Следовало бы наложить запрет гораздо раньше.
— Продолжайте! — сказал судья.
Адвокат снова обратился к человечку.
— В том месте шоссе совершенно темное, не так ли?.. Нет ни одного фонаря… Неужели вы не заметили свет фар машины, идущей сзади?
— Ничего не видел! — пролепетал человечек.
— Странно! — сказал адвокат. — Выходит, что обвиняемый гнал машину с погашенными фарами по совершенно темному шоссе.
— Да нет, было не темно, — возразил человечек. — Навстречу шел грузовик и светил фарами… Как же я мог увидеть огни сзади?
— Именно так! — с довольным видом сказал адвокат.
— Вы не правы, коллега! — раздался чей-то голос.
Очевидно, это был адвокат истца — пожилой мужчина в пиджаке, изобильно присыпанном перхотью.
— Вы просто спекулируете на печальном происшествии! — добавил он. — Вы знаете, что при плохой видимости шофер обязан снизить скорость и даже остановиться.
— Да, да, конечно! — согласился адвокат Василев. — И тем не менее очевидно, что мой доверитель был ослеплен фарами встречной машины.
Последним из свидетелей вызвали Мечо. Он прошел по залу твердым, внушительным шагом и встал перед судьей. Я никогда не видела его таким щеголеватым и идеально выбритым. Он даже подстригся специально, и вышло слишком коротко, не по возрасту. Держался он невозмутимо, весь его вид внушал почтение. Лишь женщина с тяжелой челюстью глядела на него мрачно, чуть ли не с отвращением. Разумеется, адвокат Василев сразу же вцепился в него.
— Товарищ Игнатов, вы часто давали сыну свою «Волгу»? — вежливо осведомился он.
— Не очень часто, — сдержанно ответил Мечо. — Когда он просил.
— Очевидно, он пользовался у вас доверием, если вы давали ему такую дорогую машину. Он хорошо водит?
— Да, очень хорошо.
— В день происшествия он просил у вас машину?
— Не помню… Нет, он просил за день до этого, но тогда она была нужна мне самому.
— Были ли у вас недоразумения с машиной? Какие-либо конфликты? Брал ли он когда-нибудь машину без вашего разрешения?
— Нет, таких случаев не было! — ответил Мечо.
— Так!.. По дороге к ресторану заходила ли речь о вашем сыне?
— С какой стати нам было говорить о нем? — сухо возразил Мечо.
— Почему? Разве вы не знали, что она подруга вашего сына? — любезно спросил адвокат.
— Мне это и в голову не приходило! — хладнокровно соврал Мечо.
— Да, конечно. Было бы весьма безнравственно отбить подругу у собственного сына, — согласился адвокат. — А в ресторане вы не вспоминали о нем?
— Нет, конечно.
— Что вы сделали, когда обнаружили, что машина украдена?
— Я обратился к дежурному милиционеру. Он сказал, что машина с таким номером отъехала час тому назад. За рулем сидел молодой человек.
— И вы заявили ему: уж не мой ли это сын?
Мечо мрачно молчал.
— Так? — нетерпеливо переспросил адвокат.
— Не помню. Может быть, и сказал! — враждебно отрезал Мечо.
— Да, вы это сказали — капитан подтвердил! Я вас спрашиваю — почему у вас возникла эта нелепая мысль?.. Зачем было вашему сыну ехать так далеко, в Панчарево? И к тому же уводить вашу машину?
— Капитан очень похоже описал его, — смутившись, ответил Мечо.
— Высокий молодой человек, — повторил адвокат. — Ведь таких тысячи! Почему же похититель непременно должен был оказаться вашим сыном?.. Кроме того, вы сами сказали, что из-за машины у вас с ним не было никаких ссор. И что за весь вечер вы ни разу не упомянули его имени…
— Не могу вам этого объяснить! — мрачно сказал Мечо. — Бывает, что придет что-нибудь в голову, сам не знаешь откуда.
— Может быть, из глубин подсознания? — спросил адвокат.
Я невольно поглядела на Владо — он просто сиял от удовольствия.
— Прошу вас без иронии! — сухо сказал Мечо.
— Хорошо. На следующий день вы не спрашивали сына, не он ли взял машину?