Сбегай! Принеси! Захарыч! Эй!Вынь! Положь! Почисть! Неси назад!Нет, не крикну: «Старый дуралей» –И не вспомню: пятеро внучат…
…Вы проходите передо мной – и со стыдом и больюДумаю о вас, мои солдаты!Есть за что вам помянуть с любовьюВашего комбата?А ведь я в солдатской вашей кожеГолодно и драно тоже походил{78}, –Но потом – училище – походка! – плечи! – ожил!Всё забыл?И теперь? казнюсь, казнюсь, пока меняНе охватит первое круженье головы.В лапах горя все мы мечемся покаянно,А в довольстве все черствы.
–
Долго ль, коротко ль, спеши иль не спеши –Добрались до места, развернулись.Оглянулись –Ни души…Притянули справа связь огневики.Ни у них пехоты, ни у нас пехоты,Под ногами за версту в лесу трещат сучки.Только где-то УРовцев[9] рассыпанная рота –Днём спала, а ночью к пулемётамСтановилась к берегу реки.Перед ними, там, где тени лесаНе могли на воду упадать,Летним небом, избледна-белесымЧуть посверкивала сумрачная гладь.Дальше – мгла. Враждебно скрылись в темениБерег против берега и против стана стан.ВременемНи шороху,Ни шолохуНи здесь, ни там.Временем всхлопочут озабоченно,И, чтоб не подумал враг, что бодрых нет, –Наши выпустят трассирующих очередь,Немцы бросят грозд трепещущих ракет.
–
Рядом, да не в пекле, так и дождались мыДня прорыва при конце июня.В сумерках я шёл по лесу накануне,Погрузясь в заботившие мысли.Под ногами стлалась в иглах и в пескеЕле различимая тропа лесная.Вдруг огни костров невдалекеПросверкнули, хвойник просекая.Кто такой? Позамерзали? Что они там светят?Идиоты. Берег рядом. С воздуха заметят.Нет, найди другой народ, чтоб нашего дурней!И свернул сквозь чащу в сторону огней.
Командира части я нашёлВ крохотной земляночке с накатом жердевым,Строенной давно, не для него, не им.Он сидел один, облокотясь о стол,Из трофейных плошек выставил аллею,По десятку справа, слева запалил,Выстроил бутылки по четыре в батарею, –Пил.Кодекс фронтовой – нехитрая наука,Знают все его, хоть нет его в уставах:И – поднять когда я должен руку,Не поднять когда имею право.Если встречный старше на два чинаИ не женщина, конечно, а мужчина, –Подымай, приветствуй, не отвалится рука.Если разница в чинах на единицу –Козырять такому не годится –Враз тебя сочтут за новичка.Если же со всею строгостию службыЯ приветствую отменно ровняша,Это – знак фронтовой безкорыстной дружбыИли – озорничать просится душа.«NNN-ской пушечной бригады… батареи звуковой…»– «Командир штрафной…Командир штрафной армейской роты…»{79}– «Нержин!» – «Уклеяшев». – «Здравствуй!»– «Ну, здоров».– «Слушай, капитан, насчёт твоих костров.Маскировка где ж» – «Да ну её в болото!»– «Но ведь вы тут не одни!» – «Да в лоб вас всех задрать!Я не лично про тебя… Ты – сядь…Звуковой, сказал ты, батареи? Это что ж за зверь?Если, скажем, пушка, так её тыЧем же зарядишь теперь?Ты меня не путай. Думаешь – пехота,Не поймёт?Нам, пехоте, тоже пальца в рот…Звать тебя?.. Ну, попросту, Серёжа…Слушай, парень, ты скажи, не врёшь, а?Ты – не СМЕРШ?.. Я – драть их разлети!Ползают и нюхают… Ну, ты меня прости.Ты не обижайся, наливай, Володька.Пей!.. Что кривишься?.. Хороший самогон.Ну, конечно, он – не водка,Но литруху трахнешь – разбирает он…Вы там Бог Войны, а мы – Полей Царица,{80}Ползали на брюхе, знаем…Чистеньким оно красиво и годится,А таким, как ты да я, – ведь мы-то понимаем.Раз… два… три… четвёртую по счётуЭту я штрафную отправляю на тот свет.После госпиталя как хотел в пехоту –В человечую, в простую,В нештрафную! –Нет!!!Где служили? Кем?.. Ну, что быМне соврать тогда?Ляпнул… Как схватились: богатейший опыт! –И – сюда……Да не тычь ты в нос мне “капитана”…Что за капитан?На погон ты не смотри! Ты в душу глянул?Ванька я! Иван!Видишь ты, к чему оно приводит –Должность, чин…Вот сижу в землянке я сегодня,Пью а-адин…Командир штрафной такая должность!Я тебе скажу: свинья! палач!!Ну, бутылок вон… ну, если есть возможность?..Не могу людей позвать, хоть плачь:Сам я чистый… ну, не чистый… белокожий…А бойцы мои завроде негров…А взводами командиры – полуцветки тоже…Как их?.. полосатые такие… зебры!{81}Вот сижу и жду: приедет старшина,Привезёт солдатам водки и конфет –Перед смертью им положено немного,На дорогу, –С ним и выпили б! Так провалился, сатана,Нет и нет!А тебя я и не ждал, Володька.Ты да я – мы понимаем: перед боем скука!..Парень ты – что надо. Режь селёдку…Друг ты настоящий… Лук вон…Только как ты пушки заряжаешь звуком?Ох, пройдоха!..Ну, давай по стопочке!..»– «Ты не понял.» – «П-понял я!» – «Так объяснил я плохо.Видишь ли, Ванюша,Нет у меня пушек,Есть коробочки.Мне когда понадобятся пушки,Я стреляю из чужих.А мои коробочки – они как ушки, –Я подъеду тихо и расставлю их.И когда ты хочешь – ночью ли, в тумане,В дождь, в мятель, –Только выстрелят у немцев, – веришь, Ваня –Через пять минут на карте ставлю цель.Мне звонят: какая? – Вот такая.– Будем бить. – Давайте два снаряда.Выстрелят – а я разрывы засекаюИ командую, насколько довернуть им надо.И тотчас идём на пораженье,Если очень цель кому докучит.А бывает лучше:Батарей этих немецких поднакопим,Кому надо – разошлём,И в артподготовку – скопом –Бьём!»– «Эх ты как!..Ты скажи, какая техника!И на завтра приготовлено?» – «Конечно».– «И подавите?» – «Подавим». – «Оживут?..» – «Навряд».– «То-то я заметил: что они, сердечные,Иногда молчат?