Что-то я… постой… да! – пулемётыДавите?» – «Нет, пулемёты не берём…» – «Спасибо!Техника, наука, а штрафную ротуЗначит, это… рыбам?Завтра мне какую? – раз… два… три… четвёртую! –Пулемётами покосят.Конечно, мёртвыеНи с тебя и ни с меня не спросят.Нет, ты про коробочки оставь.Ты пойми манёвр: штрафную роту вплавь –Здесь! А сила – там, направо, в том лесочке,И артподготовка – справа, а не тут.Мне-то что? С биноклем сяду на песочке,А они на брёвнах поплывут.Да и то, ты видишь – сколько факеловНа прощанье я себе зажёг?Командарм – пузатая скотина, что ему – оплакивать?Я про лодки сунулся, дурак, ему, –Говорю, что Ванька Уклеяшев жох –Плыть, так чтоб доплыть, прыжок – так чтоб прыжок!– Лишних лодок нет. Враги народаМогут и без лодок…Я – ты хочешь знать? – отчаянный вояка,Потому меня в штрафной и держат.Ладил я и мерил всяко:Ни хрена не выбиться за стрежень.Эх, душа! – за тот бы берег зацепиться!Сесть там на плацдарме!..Широка водица…И не это нужно командарму.Командарму нужно только отвлеченье.Что же, отвлечём.Так что, выпьем, Стёпа, ради развлеченья…На войне мне жизнь без водки нипочём.…Что уставился? Немало брата нашегоГоворит умно, а очень это нужно им?Не жалеют и не слушают Ваньку Уклеяшева,И тебя, Алёшка, тоже не послушают…»И, в дымину пьяный, посреди бутылок,Он по-новому предстал моим глазам –Опалённый нос его в сети лиловых жилокИ на подбородке – рваный шрам.Уклеяшев не пил и не говорил.По бороздкам лба его катилПота трудного светящийся горошек,Спутанные волосы клубились, – и чадилБрызжущий огонь трофейных сальных плошек.Множились и шевелились тениНа стене и на накате потолка –И в прозрении привиделся мне генийНеосуществлённого прыжка.
–
Не в бинокль поигрывал с пригорка –Своровавши лодок, спрятав их в лесу,Утром вырвался на взбешенной моторкеИ пошёл за смертью, стоя на носу.