Али дело какое? – Да без дела не шли.Без дела б иное время нашли.– Ну, заходите. – Зашли.Мостами веду их в темноте{91},Спрашиваю: лошади-те ваши где?– Отсталый ты, батя, отстал далёко.У нас – колесница Ильи-пророка.– Неуж самолёт разбился? – Нет, смеются, самолёт цел,Назад полетел.Ладно, думаю, смеяло не иступлено – смейтесь.Засветил в избе – заходите, грейтесь.А у меня сыновья на фронте, дочь одна,Она на полатях, на печи жена.Смотрю на гостей – одеты что надо,И чистенько, ну бы с парада:Валенки, ушанки, полушубки голевые,За плечьми мешки вещевые,И в мешках довольно наложено,Всё как положено.НКВД, не иначе. Знаю я их порядки.Уж больно все трое исправны да гладки.Нет, гляжу, разболокаются, разбираются,Ночевать, что ли, собираются.Что ж, спрашиваю, добрые люди, – зачем да откуда?Хозяину б знать не худо.Кто из вас тут старшой?Подступил ко мне тот, что одет старшиной:– Пожди, отец, насмотришься всякого.Старшего нет у нас, все одинаковы.Спать не поспишь – не кляни нас, папаша:Одна у нас ночка, да ночка та наша.Поперву закати-ка нам ужин,Потому как по жизни своей панихиду служим.Вина нам побольше. Богаты.Не постоим за платой.А сам – ступай, где у вас телефон,Звони, подымай сюда весь район. –Стал я тут домекать. А что, говорю, парнишки –Не малы ль у вас будут чинишки,Чтоб к вам вызывать из району?Должностя-то ваши какие? – Отвечают: Шпионы.– Эй, парень, шутить воля твоя,А не шути дороже рубля!– Какие могут быть шутки в военное время?Поверишь, как получишь премию.Прибегут к нам, батя, прибегут со всем старанием:Мы-то ведь – прямехом из Германии…– Что это? – перепрашиваю, – да ты в уме?Фронт-то вроде не в Костроме?А мы-то невдалеке от Галича{92}.– Говорю тебе: из Германии давеча.В Берлине я был вчера поутру,Верно тебе говорю,Верно, как вот в твоей избе стою,Как вижу вон девку твою.А она-то, воструха,Краешком глаза да краешком ухаСсунулась было с полатей –Где уж тут спать ей! –Да Степана встретила взгляд,Прыснула – и назад.– Эх, – кричит Степан, – сердце во мне загорелось!Хочу, чтобы девка твоя в шелка оделась.На шелково платьице когда-ни-то взглянетДа меня непутёвого помянет.Развязывает он свой мешок,Достаёт платья на три – беленький шёлк!– А ты, папаша, издобудь-ка нам самогонуДа зови кого-ни-то из району. –Ладно, говорю, самогону придёт черёд,У нас и медовая брага живёт.Ты, старуха, видно, вставай,Угощенья нам подавай,Да самоварчик приспей нам,А позвонить – успеем.Достают они из мешков тут, брат,Печенье-крученье, консервы, шоколад:– Едал ли? видал ли, папаша, Европу? –Это мне Стёпа.Да. Ну, сели мы. Только Степан беспокоен – встанет,Вдоль стен пройдёт, карточки оглянет.Смотрю на него – редко такой молодец удаётся:Не родня, а в душу вьётся.– Эх, говорю, парень, похвалить бы твоего отца,Да голову зарубил тебе не с того конца.Руки за ремень, стал. – Ты, батька, о чём?– Да всё ж вот о том, что ты дуролом,Да и приятели твои тожеС тобою схожи.Шпионы-то вы, я вижу, лядащие,Не настоящие?– А ты посудить и сам волён,За шесть месяцев какой шпион?– Как ж эт’ вас на такое ремеслоНанесло?– Да уж не заварили б круто нам,Не прыгали б с парашютами…Как они город тот назвали?.. Гага!Там, видишь, все подписали бумагу:Пленных, значит, кормить,С голоду не морить.Ну, а от насПоступил отказ{93}:Народу-де у нас хватает,Кто сдался – пусть подыхает.Другие-то пленные сыты, будешь упрямым,А наших – в яму да в яму.После уж, как немцев отвсюду прижали, –Ласковые стали, прибежали,В армию зовут – хоть в немецкую, хоть в РОА,Да’ ть на своих рука ли поднимется, а?Искали, как полегче на эту сторону.– Ну, – я в упор им. – Ну?Деньги-то есть? – Да тысяч со-сто.– Документы? – Исправны. – Куда как просто.Значит, с концами?Головы дурьи, о чём же мы с вами?С немцами не расчёлся? Иди воюй.А никому не должон – живи, не горюй.Я вас не знаю, беседы мы не вели,Обогрелись часок – и ушли. –Поглядываю на гостей – молчат.В землю глядят.– Не-ет, мужички, власти – всегда они власти,Хороша не жди от них, жди напасти.Сажали их – думали, будут свежи,А они всё те же.Старый ворон мимо не каркнет:Бумажёнки вам выпишут без помарки,Поставят печать –И пошлют сосны считать.И не станут с вами миловаться,Что доброй волей вы пришли сдаваться.По саже хоть гладь, хоть бей –Всё будешь чёрен от ей.В Восемнадцатом, как я в армии был,Две недели, привелось, в ЧК служил.Городскую барышню вели однова,В тонком платьи, статная, в кудерьках голова.Помню – гордо себя держалаИ не трусила их нимало.– Эх, говорит, деревенский тюлень,Вспомнишь ты когда-нибудь этот день!А как дошло до расстрела –Тринадционал запела{94}…Они потому и верховодят,Что сами своих под пули подводят.Так, думаешь, вас пощадят?Навряд…