«Умирать, конечно, не находка…»«Умирать бы ладно. Оставлять детей…»– Э-эй!Эй-э-эй!За во-одкой! –Звонко прокатилось в тишине,Отдаваясь гулкими ответами:– Командиры отделений! к старшине!За конфетами!…С треском по лесу метнулись толпы теней,Сотни промелькнули спин –И смело людей, как будто их и не было.И сгустилась темень.И остался я одинУ едва светящегося пепла.«Вот!.. В золе забыли горсточку картофеля,Бросились за горсточкой конфет…»Вздрогнул я. Улыбку МефистофеляВырывал из тьмы почти погасший свет.«Презирая, – вслед им побреду яС малярийной дрожью слабых ног, –Ибо тоже жаден, тоже претендуюВ свой иссохший кубок получить глоток.Повторяется, бездарная. Убого. Примитивно.{100}И каких ещё болванов удивит она?..До чего, коллега, жить противно,Когда всё написано и всё прочитано».Зябко кутаясь, с колена встал он осторожно.Встал и я. Мы выровнялись ростом.Было мне с ним то ли слишком сложно,То ли слишком просто.Он приблизился ко мне дыханием в дыханье:«Ну, признайтесь, вам не повезло?!На заём подписываться. Перевыполнять заданья.Ждать, что выбросят повидла лишнее кило.Воротившись с бляшками с войны,Краткий Курс зубрить до седины –Кисло,Сами видите!Капитан! Ровесник! Позавидуйте!В этой жизни ни к чему не годный,И в неё не собираясь снова,Я живу последний день сегодняС полною свободой слова!Вы – растроганы? Оставьте. Чепуха!Ни меня, усталого еврея,Ни мальчишки этого, ни Любки женихаНа гранитных набережных ШпрееНе помянете в сверкании шеломовНад Европой, подведённой как ягнёнок к алтарю.Только будет ваш среди победных громовГимн: хрю-хрю».– «Почему так плохо обо мне вы судите?»– «Потому что – человек вы. Дерзко? Рассердитесь.Ну, а если вы таким не будете –Берегитесь!Любопытство к смертникам у вас не наше,Не советское, нейдёт к погонам и звездам.Берегитесь, как бы этой чашиНе испить и вам!Не лишиться б гордого покоя,Не узнать бы, что оно такое –В шаг квадратный, весь из камня бокс.Наслаждайтесь, если можете, желаю вам удачи.Впрочем, все подохнем, так или иначе –Omnes una atra manet nox![12]»{101}
«Пусть бьются строки…»
Пусть бьются строки – не шепни.Пускай колотятся – а ты губой не шевельни.Не вспыхни взглядом при другом.И ни при ком, и ни при комНе проведи карандашом:Из всех углов следит за мной тюрьма.Не дай мне Бог сойти с ума!Я резвых не писал стихов для развлеченья,Ни – от избытка сил,Не с озорства сквозь обыски в мозгу их проносил –Купил я дорого стихов свободное теченье,Права поэта я жестоко оплатил! –Всю молодость свою мне отдавшей безплодноЖены десятилетним одиночеством холодным,Непрозвучавшим кликом неродившихся детей,В труде голодном смертью матери моей,Безумьем боксов следственных, полночными допросами,Карьера глиняного рыжей жижей осени,Безмолвной, скрытою, медлительной огранкойЗимой на кладке каменной и летом у вагранки{102} –Да если б это вся цена моих стихов!Но тоже и за них платили жизнью те,Кто в рёве моря заморён в молчаньи Соловков,Безсудно в ночь полярную убит на Воркуте.Любовь, и гнев, и жалобы расстрелянные ихВ моей груди скрестились, чтобы высечьВот этой повести немстительной печальный стих,Вот этих строк неёмких горстку тысяч.Убогий труд мой! По плечу тебе цена?Одной единой жизни – ты пойдёшь в уплату?Который век уже моя странаСчастливым смехом женщин так бедна,Рыданьями поэтов так богата?..Стихи, стихи! – за всё, утерянное нами,Накап смолы душистой в срубленном лесу!..Но ими жив сегодня я! Стихами, как крыламиСквозь тюрьмы тело слабое несу.Когда-нибудь в далёкой тёмной ссылкеДождусь, освобожу измученную память –Бумагою, берёстою, в засмоленной бутылкеУкрою повесть под хвою, под снега заметь.Но если раньше хлеб отравленный дадут?{103}Но если раньше разум мой задёрнет тьма?Пусть – там умру, не дай погибнуть тут! –Не дай мне Бог сойти с ума!!