Лейтенант Ячменников командует линейным взводом.Лих в бою, на переправах, в марше и в разведке.Он – крестьянский сын, пред сорок первым годомКончивший десятилетку.У него простое русское обличье –Белый вихор, взгляд прямой и нос, широкий книзу,Немудрёные манеры, ласковый обычай.Всю войну мы с ним, и очень он мне близок.Дважды в день мы с ним по своду древних правилНе клонясь, из котелка таскаем не спеша.Свой рассказ о нём я б озаглавил:«Русская душа».Знал он госхлебопоставки, нищий свой колхоз,Добровольность займов, цену трудодня, –Знал, – и тут же веровал всерьёз,Что у русских на сердце особая броня,Что душой особою владеет наш Иван,Что венец искусства лётчика – таран,И что «тигры» гибнут от бутылок{111}.Верил он, что у врага – разруха тыла,А у нас – неисчислимые резервы,Что фашисты – безыдейные наёмники и кнехты,Что добьёт их, голеньких, мороз наш первый,Что моторы станут их, что им не хватит нефти.Пишут – стал’ быть, правда. Истине противное,Будь оно хоть трижды прогрессивное, –Кто ж решится написать? Не допускал он мысли.Спорили в училище. Доказывал: «Так ыслиРазожгёт меня – я и на ДОТ, а что тут дивного?»Но узнав противника, что есть он умный немец,А не эренбурговский придурковатый фриц,Добродушный володимерский туземецСтал не жаловать передовиц.Синтетический бензин немецкий в порошкеПодержал раздумчиво в руке –Ни полслова больше о ресурсах{112},Стал читать газетки реже, мене –Памятные, горестные курсыФронтовых необратимых изменений…Но – и всё. А при других не замутится взгляд,Не обмолвится о мыслях, не дошедших до назреву, –Лейтенант Ячменников ведёт своих солдатС лаской, с твёрдостью, без гнева.Суд да лад, пока там делу течь,А у нас давно с ним понято в пути:«Надо, Виктор, нам солдат беречь».– «Надобно, таащ комбат, солдатов берегти».Сразу никогда не выполнит приказа,А сперва его с песочком перетрёт –Понято: «душа» – то русская – красивенькая фраза,А на фронте – серенький в обмоточках народ,Против книг на фронте всё наоборот.
«Виктор, ты? Ну, что там слышно-видно?»– «Так, ракеты, пулемёты, всё по мелочам.Ну, натянуто и у него солидно,Двигается по ночам».– «Я звонил тебе, ты где был?» – «Тут один сапёр…Был у нас забавный разговор».– «Что же он?» – «Да тоже работёнка…»– «Офицер?» – «Сержант. Но знает дело тонко.Ну, не всё по телефону… Ну, намёк –Добрым молодцам урок.В общем, гонят их для завтрашней пехотыМины поснимать, открыть проходы.От ракет – как днём. Убийство. Где же прополозть имПод колючку самую? Всё видит немчура.– Не вернёшься! – Ворочусь.– Да как же? – Очень просто.За секрет поставьте полведра.– Сами бедствуем. – Ну, ин и так.Видишь, говорит, читал я умную статью.Хоть писал её полковник, но дуракОн на простоту мою.Пишет, мол и мол, что оттого теперяНаши уменьшаются потери,Что проходы по науке делаем, как лучше,Минные предполья научились обезвреживать.Не пришлось тебе, я думаю, голубчик,На нейтральной зоне леживать.Вас туда сгонять бы раз, писателей…У меня, вишь, сумка полная –отвинченных взрывателейМинных-то, немецких!{113} Я хоть и скотинка,Да ведь жизнь – у всех одна.Чем на смерть на верную – перележу в лощинке,Ворочусь и высыплю им – нате!Ну, а завтра? – Завтра? Проведу слона,Лишь бы не сегодня. Ты возьми в понятье:Завтра артиллерия всё поле перепашет,Хоть телегой едь, уж я имею опыт.По одним воронкам я пехотку нашуПроведу галопом».– «А ведь парень прав». – «Куда как ходок!Выпьем за науку, мол, за Академию!Хорошо и мне – вишь на груди колодок,Да и им – на сотню тысяч премия.Спи, родная мама, не печалься:Главный враг – не немец, главный враг – начальство!..Сверху там не жмут?» – «Пока что нет». – «Так я усну?»– «Ну-ну».