С приходом на Крит дорийцев часть коренного населения острова (очевидно, это были в основном минойцы, хотя и с некоторыми ахейскими «примесями») перебралась в глухие труднодоступные места в горах и там еще долгое время продолжала отстаивать свою самобытность. Археологи открыли несколько таких горных убежищ, или «разбойничьих гнезд», как их называет Пендлбери,[66] относящихся к субминойскому и протогеометрическому периодам и расположенных преимущественно в восточной части острова. Наиболее известны среди них Карфи, Кавуси, Врокастро. Все эти поселения имеют типично минойскую «нанизывающую» застройку. Кварталы, отделенные друг от друга узкими улицами-тропинками, лепятся по горным склонам, занимая расположенные друг над другом террасы. Как правило, поселение не имеет ясно выраженного геометрического центра, хотя некоторые дома выделяются среди всех прочих своими размерами и конструкцией (например, «дом правителя» в Карфи).[67] В отдельных случаях, например в Карфи, удалось обнаружить остатки примитивных укреплений — какое-то подобие палисада, перегораживающего свободное пространство между двумя скалами.[68] При некотором усилии воображения в Карфи и других подобных поселениях восточного Крита можно увидеть сильно деградировавший «город» минойской эпохи типа Палекастро, или Гурнии, с характерной для него «конгломератной» планировкой и «дворцом правителя» в центре.[69]
Итак, переходный период (XI—X вв. до н. э.) в целом отмечен весьма существенным разрывом микенской градостроительной традиции. На это указывает почти полное исчезновение сколько-нибудь значительных поселений на территории как материковой, так и островной Греции. Можно предполагать, что основная часть населения страны в это время или постоянно кочевала с места на место или ютилась по незначительным «хуторам» и деревушкам, от которых не осталось никаких следов. Однако разрыв этот не был абсолютным. В отдельных пунктах на территории Эгеиды продолжали существовать разрозненные очаги урбанистической или скорее квазиурбанистической культуры бронзового века.[70] К ним можно причислить острова Крит, Делос, возможно, также Аттику, по крайней мере район Афин. Не исключено, что в будущем раскопки вскроют и некоторые другие центры того же рода, пока что ускользающие от внимания археологов. Эти своеобразные «резервации» могли сыграть немаловажную роль в последующем возрождении и распространении на греческой почве «городского» уклада жизни.
Первые шаги в этом направлении были сделаны, судя по ряду признаков, уже в течение геометрического периода, т. е. в IX—VIII вв. до н. э. Относящийся к этому времени археологический материал и прежде всего, конечно, находки керамики позволяют говорить о довольно быстром росте населения как в Европейской, так и в Азиатской Греции. Особенно заметным этот процесс становится начиная с VIII в., что находит свое выражение как во внешней, так и во внутренней колонизации,[71] а также в постепенном разрастании уже существующих поселений. Несмотря на то, что общее число уже открытых поселений геометрического периода невелико (оно пока еще не превышает десятка), мы уже сейчас, опираясь на добытый раскопками материал, можем говорить о многообразии форм и типов новой полисной культуры и неравномерности ее развития в различных районах.
Наиболее интересным памятником греческого градостроения геометрического периода, бесспорно, является Смирна, открытая в 1949—1952 гг. англо-турецкой экспедицией, возглавляемой Куком и Акургалом.[72] Само расположение Смирны на полуострове у входа в удобную, защищенную от ветра бухту позволяет считать ее первым образцом нового типа поселения, характерного для колонизационной зоны Малой Азии. Греческая колония возникла здесь еще в X в. до н. э. В следующем IX столетии она была обнесена стеной из кирпича-сырца на каменном цоколе (площадь расположенного в черте стен поселения в это время составляла 3,2 га). Стены Смирны в дальнейшем неоднократно перестраивались: второе оборонительное кольцо было возведено во второй половине VIII в., третье — самое мощное из всех незадолго до разрушения города лидийцами во второй половине VII в. Открытие городской стены Смирны, восходящей к столь раннему времени, для многих было полнейшей неожиданностью, так как опровергало прочно утвердившееся в науке представление, согласно которому первые укрепления такого типа появились в Греции лишь в конце VI в., до этого же единственной, формой фортификационных сооружений были стены акрополей.[73] Дома Смирны II и III (т. е. IX—VIII вв. до н. э., согласно периодизации Акургала) представляют собой в высшей степени примитивные постройки из кирпича-сырца с соломенной или тростниковой крышей прямоугольной или овальной формы и очень небольшие по размерам (как правило, однокомнатные).[74] Судя по сохранившимся фундаментам и остаткам стен, расположение этих домов до кардинальной перестройки города во второй половине VII в. не было подчинено никакому определенному плану и этим близко напоминает беспорядочную застройку Карфи и других критских поселений более раннего времени. Так же как и там, дома Смирны лепятся вплотную Друг к другу, образуя подобие пчелиных сот или колонии кораллов. Здесь нет места ни для приусадебного участка, ни даже для порядочного двора. Улицы представляют собой узкие проходы между блоками домов, рассчитанные от силы на одного человека.[75] В целом городская застройка древней Смирны отличается поразительным однообразием и свидетельствует о Довольно низком жизненном уровне массы граждан (по удачному выражению Ганфмана, она — вполне «демократична»).[76] Никаких сооружений общественного характера, ничего похожего на царский дворец или пританей среди построек этого времени не обнаружено.[77] Возможно это объясняется тем, что раскопки не были доведены до конца: вся юго-западная часть поселения осталась необследованной. По этой же причине мы не можем сказать в настоящее время ничего определенного о местонахождении смирнинской агоры. Уже сейчас ясно, однако, что в городе не было акрополя в обычном понимании этого слова. Храмы и другие общественные здания, если они были в Смирне геометрического периода, должны были стоять прямо среди домов горожан.
66
Пендлбери Дж. Указ. соч., с. 318; Renard L. Notes d'architecture . — «L'Antiquite Classique», 36, 2, 1967, p. 585; Drerup H. Op. cit., S. 41 f.
67
Pendlebery J. D. S. and Money-Coutts M. Excavations in the plain of Lasithi. III. Karphi. - BSA, 38, 1937-38, p. 77.
70
Вопрос о существовании городов в Греции II тыс. до н. э. остается пока открытым. Во всяком случае, мы не знаем ни одного поселения этой эпохи, которое можно было признать настоящим городом, используя принятые для этого в науке критерии. Совершенно очевидно, что городами не были ни минойские дворцы, ни микенские цитадели вместе с окружающими их постройками, ни тем более небольшие общинные поселки типа Мальти-Дориона в Мессении. См. полемику по этому вопросу между Ленцманом и Блаватской (Ленцман Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции, с. 132 слл.; Блаватская Т. В. Ахейская Греция. М., 1966, с. 115). Вместе с тем нельзя не заметить, что многие из поселений крито-микенской эпохи как на Крите, так и в материковой Греции (среди них уже названные Палекастро и Гурния, Кораку, Зигуриес, Бербати, Филакопи, Мальти и др.) имеют признаки, сближающие их с широко распространенным в странах Средиземноморья типом «города-деревни» (Stadt-Dorf). Важнейшие из этих признаков — компактная (ульевидная) застройка и наличие определенного административного центра. — Ennen Ε. Frühgeschichte der Europäischen Stadt. Bonn, 1953, S. 21 f.; ep. Renfrew C. The emergence of civilization. The Cyclades and the Aegean in the Third Mill. В. C. L., 1972, p. 402.
71
По данным Боузека (Bouzek J. Op. cit., S. 163), только в Аттике и Арголиде общее число поселений возросло по сравнению с прото-геометрическим периодом в два-три раза.
72
Cook J. М. Old Smyrna, 1948—51. — BSA, 53—55, 1958—59; Akurgа1 Е. Die Kunst Anatoliens. В., 1961, S. 9 f.
73
Gerkan Α. von. Griechische Städteanlagen. B. — Lpz., 1924, S. 17 f.; Τritsсh Fr. Die Stadtbildungen. . ., - «Klio», XXII, 1928, S. 70. - Эта теория не изжита по-настоящему и до сего времени. — Kirsten Ε. Griechische Polis, S. 52; Starr Ch. G. The origins of Greek civilization, p. 252, 340; Блаватский В. Д. Античный город. — В кн.: Античный город. М., 1963, с. 10. О стенах Смирны см.: Nicholls R. V. Old Smyrna: The Iron age fortifications. — BSA, 53—54, 1958—59, p. 35 sq.; ep. Martin R. L'urbanisme. . . Р., 1956, р. 192.
75
См. план раскопа, приложенный к статьям Кука и Никкольза, в BSA~ ср. Drerup Η. Op. cit., S. 97.
76
Hanfmann G. Μ. Α. Ionia, leader or follower? — HSCPh, 61, 1953, р. 6. Ср.: Akurgal Ε. 1) Die Kunst Anatoliens, S. 11; 2) Early period and Golden age of Ionia. — AJA, 66, 4, 1962, p. 340.
77
Ср.: Akurgal Ε. Die Kunst Anatoliens, S. 13. — Древнейший храм был построен в Смирне лишь в VII в. после землетрясения, разрушившего город. Cook J. Μ., Nicholls R. V. Old Smyrna. - BSA, 53-54, 1958— 59, p. 15, 124.