Красноречивые свидетельства, крайнего измельчения политических структур и торжества центробежных сил над центростремительными в период после дорийского вторжения дает прежде всего археология. За весь промежуток времени с XI по VIII в. в Греции не удалось найти ни одного памятника, который по своим масштабам и монументальности приближался бы к сооружениям микенской эпохи.[197] Между тем настоящая Монархия даже в ее, так сказать, «военнодемократическом варианте» непременно должна была оставить после себя какие-то материальные, физически осязаемые следы своего существования вроде скифских курганов или микенских шахтовых могил. Непосредственным результатом распада ахейских держав, который стал совершившимся фактом, очевидно, уже к концу XII в., было образование множества мелких «уделов», принадлежавших отдельным родам или фратриям, а в некоторых случаях, возможно, просто случайным объединениям больших и малых семей, возникшим в процессе миграций. Опорным пунктом каждой такой общины был укрепленный поселок — полис, — власть над которым по праву основателя (ойкиста) принадлежала родовому вождю — басилею. Сам этот титул, как было уже замечено, достаточно древнего происхождения. Он встречается уже в архивных документах микенского времени, обозначая там каких-то представителей костной власти, противостоящих центральной дворцовой администрации. Функции этих pasireu не вполне ясны так же, как и их политический статус. Тем не менее кажется довольно вероятным, что первоначально басилеи были вождями самостоятельных родовых общин, постепенно вовлекавшимися в орбиту притяжения крупных дворцовых центров и становившимися их данниками и вассалами.[198] Крах бюрократической системы управления, сопровождавшийся физическим истреблением и вынужденной эмиграцией правящей элиты микенских государств, снова выдвинул на авансцену политической жизни дотоле весьма скромную фигуру басилея.[199] Этот коренной сдвиг в развитии греческого общества, означавший почти полный разрыв с традициями микенской государственности, нашел свое отражение в политической терминологии гомеровского эпоса, в которой титул басилея занимает гораздо более видное место, чем старый царский титул микенской эпохи «ванакт».[200] Басилеям принадлежит теперь решающая инициатива во всех жизненно важных делах общины. В их руках находится высший контроль над ее материальными и людскими ресурсами. Единовластие басилея, вероятно, заметно усиливалось во время войны, или в случае переселения его народа на новые места. И все же эта форма политического господства еще очень далека от настоящей монархии.[201] Слишком мизерно поле административной и судебной деятельности басилея. Слишком велика, добавим, его зависимость от возглавляемой им общины. Не считаться с интересами рода значило погубить его и погибнуть самому. Эта мысль символически воплощена в трагической фигуре старца Приама, представляющего в эпосе весьма типичную для того времени, о котором мы сейчас говорим, категорию «городских царей». Жертвуя благом других троянцев ради прихоти своего беспутного сына, он невольно обрекает та гибель и себя самого и весь свой народ.
Дальнейшее развитие греческого государства шло, как можно догадаться, по линии интеграции мелких семейно-родовых общин в более крупные образования — полисы (само это слово меняет теперь свое значение, приближаясь к классическому понятию города-государства).[202] Как было замечено выше (с. 31, 44), этот важный скачок в новое качество наметился уже в конце гомеровского периода, очевидно, не ранее VIII в. до н. э. Становление полиса могло идти разными путями в зависимости от местных условий и целого ряда привходящих обстоятельств. Состояние источников, к сожалению, таково, что составить сколько-нибудь полную и ясную картину Зтого процесса практически невозможно. Не подлежит сомнению, однако, что важнейшим из этих путей был так называемый «синойкизм», т. е. совместное поселение жителей нескольких деревень или первичных полисов, что практически одно и то же, в новом городском центре. Внутри полиса вожди влившихся в него общин образовывали правящую аристократическую элиту басилеев. Таково, на наш взгляд, наиболее рациональное объяснение давно уже смущающего историков факта множественности носителей этого титула в гомеровском полисе.[203] Заметим кстати, что свидетельство Гомера подтверждается и другими, вне-эпическими источниками. Вспомним хотя бы «царей-дароядцев», алчность которых обличает в «Трудах и днях» (248, 261, 263) Гесиод (аналогичные мотивы не редкость и у Гомера). Коллегии басилеев фигурируют в некоторых достаточно древних эпиграфических памятниках, например, в законе Драконта о непредумышленном убийстве (Sylloge,3 111), также в законе Солона об амнистии (Plut. Solon, XIX), в древнейших законах Хиоса (SGDI, III, 5653), в одной из элейских ретр (Olympia V Inschr. Ν 2).[204] Все эти факты объясняются обычно очень просто. Выдвигается предположение, что в какой-то неизвестный нам момент царский титул был узурпирован знатью и стал доступен практически любому аристократу. Гомеровские поэмы согласно этой гипотезе отражают некую переходную стадию политического развития, на которой еще неизжитая окончательно единоличная царская власть начинает постепенно уступать свое место растущему могуществу аристократии и одному настоящему царю противостоит множество так называемых «царей».[205] При всей кажущейся ее самоочевидности эта догадка должна быть признана чисто умозрительной конструкцией, не находящей никакого подтверждения в источниках. Ни один античный автор не говорит прямо о присвоении знатью первоначально не принадлежавшего ей царского титула. Свидетельство же Гомера, как мы видели, может быть истолковано прямо противоположным образом.
197
Единственное царское погребение за весь период с XII по VIII в. до н. э. обнаружено недавно вблизи Саламина Кипрского (Karageorghis V. Salamis in Cyprus, Homeric, Hellenistic and Roman. L., 1969), но это исключение скорее подтверждает правило.
198
Μаddо1i G. Damos e basilees. - SMEA, XII, 1970, p. 52; ср.: Deger S. Op. cit., S. 55; Stella L. A. Op. cit., p. 54, N 24.
199
Webster Т. B. L. Op. cit., p. 156; Starr Ch. G. The origins..., p. 126; Thomas Ch. G. The roots of Homeric kingship.—«Historia», XV, 4, 1966, p. 393.
200
Едва ли случайно, что весь набор эпитетов, с помощью которых поэт характеризует своих царей: θείο;, θεοείχελος, διοτρεφής, διογενής,- σκηπτου χος и пр. комбинируется в эпосе только со словом Βασιλεύς и никогда с αναξ; см.: Wackernagel J. Sprachliche Untersuchungen zu Homer. — «Glotta», VII, 1916, S. 209' f.; Pritzwald-Stegmann. Zur Geschichte der Herrscherbezeichnung von Homer bis Plato. Jena, 's. a., S. 34 f.
201
Starr Ch. G. The decline. .. - «Historia», X, 2, 1961, p. 125: «Чтобы понять его (басилея) природу, нам следовало бы избегать используемого обычно эквивалента «царь», так как это неизбежно вызывает у современного читателя мысль о положении, связанном с большим могуществом и обширными владениями»; ср.: Oliva Ρ.Πατρική βασιλεία. — Γέρα;. Studies presented to G. Thomson. Prague, 1963, р. 174 sq.
202
Glotz G. Op. cit., p. 21 sq.; ср.: Busolt G. Griechische Staatskunde, I, S. 154 f.; Gschnitzer Fr. Stammes- und Ortsgemeinde. .. — Wiener Studien, 68, 1955, S. 135 f.
203
Сходную мысль высказывал уже Уибли (Whib1eу L. Μ. Α. Greek oligarchies. Their character and Organisation. L., 1896, p. 69). — В дальнейшем она была развита, но при этом слишком утрирована Г. Глоцем (ор. cit., р. 46), в понимании которого гомеровское общество образует некое подобие феодальной иерархии со своим сюзереном (царем города) и вассалами (царями фил и фратрий). Ближе к правильному пониманию реального положения, вещей в раннегреческом полисе стоят, как нам кажется: Сalhoun G. Μ. Classes and masses in Homer. — CPh, XXIX, 3, 1934, p. 312 sq.; Gschnitzer Fr. Βασιλεύς ... — Festschrift L. C. Franz. Innsbruck, 1965, 5. 102; Starr Ch. G. The decline. .. —«Historia», X, 2, 1961, p. 131. — Все они исходят из той верной посылки, что расширенное употребление термина βασιλεύς для обозначения не одного царя, а целой группы властьимущих было изначальным. Из этого большого числа басилеев с течением времени выделяются один, иногда два или несколько высших магистратов полиса, отмеченных особыми титулами архонта, архагета, притана и т. д. В то же время нам кажется совершенно неприемлемой гипотеза Маддоли (Маddо1i G. Damos. .. — SMEA, XII, 1970, р. 52; см. также: Webster Т. В. L. Ор. cit., р. 108), согласно которой политическая ситуация на Итаке и в городе феаков почти буквально воспроизводит систему управления, существовавшую в Пилосе и других микенских государствах (центральная власть, представленная ванактом, и местные власти в лице басилеев). В эпосе мы не находим никаких указаний на подобное разделение властей. К тому же политическая и социальная дистанция, отделяющая Алкиноя от других феакийских басилеев, несравнима с тем расстоянием, которое отделяло микенского ванакта от подчиненных ему местных «царьков».
205
Fanta Α. Op. cit., S. 23; Finsler G. Das homerische Königtum. — Neue Jahrb. KL Alt. XIX, 1907, S. 320 f.; Nilsson Μ. P. Op. cit, p. 241; Deger S. Op. cit., S. 151.