— Меняем парабеллум?.. — спросил он вдруг, выпустив руку Шатерникова и приковавшись взглядом к его кобуре.
— Уже высмотрел? — усмехнулся тот.
— Меняем, Юрочка? — плачущим голосом повторил старший политрук. — Ты себе в два счета другой достанешь. Даю «вальтер», две лимонки и седло со стременами!
— Зачем мне седло? Тогда давай и лошадь.
— Я достану… Право, достану! — совершенно серьезно стал уверять старший политрук.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату стремительно вошел плечистый батальонный комиссар в новой щеголеватой шинели и фуражке с лакированным козырьком. Старший политрук смущенно попятился к двери и так, задом, вышел из комнаты. Батальонный комиссар уселся за стол, снял фуражку, зачем-то открыл и закрыл ящик и, не глядя на Шатерникова, таким тоном, словно они только что виделись, спросил:
— Ну-с, — чем могу быть полезен?
Ракитин понял, что это и есть Князев.
— Гущин велел забрать все протоколы допросов пленных, — сказал Шатерников.
— У нас нет пленных, значит нет и протоколов. Что еще?
— Гущин велел забрать все трофейные материалы, которые накопились у вас: письма, фотокарточки, блокноты, солдатские книжки, железные кресты.
— Мы дадим только то, что успели обработать.
— Гущин велел забрать все.
— А мы не дадим! — запальчиво сказал Князев. — Мы тоже должны свою работу показывать! Вам все отдай, а с чем мы к Слюсареву пойдем?
Ракитин с интересом ждал, что ответит Шатерников. Он не сомневался, что тот сумеет убедить Князева. Но Шатерников молчал, с отсутствующим видом глядя в окно, и Ракитину стало ясно, что властное очарование Шатерникова ни в коей мере не распространялось на батальонного комиссара Князева.
— А кто такой Слюсарев? — неуверенно спросил Ракитин.
Князев воззрился на него с веселым изумлением: откуда ты, милый, свалился?
— Наш сотрудник, — недовольно глядя на Ракитина, представил его Шатерников. — Инструктор-литератор Ракитин.
— Да, это я, — подтвердил Ракитин, которому происходящее нравилось все меньше и меньше. — А кто такой Слюсарев?
— Начальник политотдела армии и наше непосредственное начальство, — подчеркнуто сказал Князев. — Вам не мешало бы это знать.
— Теперь буду знать, — кивнул головой Ракитин и заговорил громко и отчетливо: — Товарищ батальонный комиссар! Трофейные материалы нужны нам не для того, чтобы показать свою работу начальнику политуправления фронта Шорохову, а для того, чтобы делать на их основе газету и выпускать листовки…
Большой чистый лоб Князева порозовел.
— А мы, по-вашему, не должны выпускать листовки?
— За месяц вы дали всего одну листовку, и то крошечным тиражом. А фронт с его технической базой мог бы давать три-четыре листовки в неделю, если бы поармы не манежили у себя материалы!
Князев надменно вскинул голову, но вдруг усмехнулся и миролюбиво сказал:
— Что же, такой разговор мне нравится. Дельно! Когда вы будете обратно, товарищ… Ракитин?
Ракитин взглянул на Шатерникова.
— Примерно через неделю, — бормотнул тот.
— Мы просмотрим материалы, отложим то, без чего не можем обойтись, остальное забирайте… А теперь следующий вопрос, — Князев достал из папки какие-то листы и, размахивая ими перед лицом Шатерникова, вскричал: — Что вы нам такое прислали? Это ж дурость одна….
— А я тут при чем? — пожал плечами Шатерников. — Я к радиопередвижке не имею никакого отношения.
— Ну конечно же не имеете! Спихнули с плеч долой, а Князеву отвечать!
Ракитин понял, что речь идет о программе для передвижной радиостанции, составленной в отделе и утвержденной Гущиным.
— Разрешите взглянуть, товарищ батальонный комиссар?
Князев раздраженно сунул ему объемистую рукопись в двадцать страниц убористого текста: обращение Вальтера Ульбрихта, стихи Эриха Вайнерта, письмо группы немецких военнопленных своим товарищам, статья «Немецкие монополисты — хозяева Германии», высказывание Арндта о ложном и подлинном патриотизме, подборка «Частная жизнь Гитлера».
— Хорошая программа, — Ракитин улыбнулся, — минут этак на сорок!
— Если не на все пятьдесят! — воскликнул Князев. — А машина в наших условиях может действовать минут пятнадцать — двадцать! И почему машина пришла от вас без диктора? — Он снова обращался к Шатерникову. — По инструкции он является командиром передвижки и отвечает за материальную часть и за людей!