Не случайно Иоанн Златоуст писал: "Большая часть людей живет в бедности, горе и трудах" (MPG, 48, 58). По его словам, наиболее характерным для жизни большинства торгово-ремесленного населения являются бедность, голод, задолженность ростовщикам (MPG, 48, 993), а их важнейшей заботой в IV в. была уже не забота о том, чтобы поддержать более или менее приличное существование, сколько о том, как бы не утратить свои орудия труда (MPG, 48, 993), так как потеряв их, они "уже не будут в состоянии найти где-нибудь облегчение своей нищеты и голода" (MPG, 48, 993). Ради этого они "решаются претерпеть все, чем продать" их. Они продавали не только имущество, но и своих детей для того, чтобы сохранить орудия труда, а значит и возможность поддержания существования остальных (Liban., XLVI..22). Продажа свободными своих детей в кабалу становится настолько распространенным явлением, что император Константин в начале IV в. узаконил ее, сохранив за родителями право обратного выкупа (CJ, VIII, 3, 2). Весьма распространенными становятся и случаи самопродажи в рабство (CJ, X, 1, 17). Оценивая положение основной массы торгово-ремесленного населения, Либаний не без основания писал, что они живут "хуже, чем у нас (рабовладельцев. - Г. К.) рабы" (?????????????? ???? ??? ???' ???? ???????: XXV, 37; Ср. MPG, 56, 326). Таким образом, основная масса торгово-ремесленного населения Антиохии в IV в. постоянно находилась на грани разорения, жила под постоянной угрозой превращения в неимущую бедноту. Конкуренция рабского труда, видимо, и в IV в. неблагоприятно сказывалась на положении массы мелких ремесленников.
Возраставшую, особенно за счет притока жителей из мелких, приходивших в упадок городов и разоренного крестьянства, часть ordo plebeius Антиохии составляла неимущая беднота. Многие из пришельцев находили себе работу в качестве наемных работников, поденщиков, спрос на труд которых в связи с упадком рабства несколько вырос. Причем некоторые из них, при наличии постоянной работы, постепенно приобретали ремесленные орудия, обучались ремеслу и пополняли ряды мелких ремесленников.34 Другие закреплялись в своем положении наемных работников.36 Третьи, таких в Антиохии IV в., видимо, было достаточно много, находили лишь сезонную работу. Иоанн Златоуст говорит о множестве антиохийских бедняков, которые летом находят работу на строительстве, сельскохозяйственных работах, а зимой бедствуют и живут нищенством (MPG, 51, 69, 261; 47, 490; Liban., VII, 1). Число неимущих, не имевших возможности найти работу, в Антиохии IV в. также возрастало. Не имея средств к существованию, они жили нищенством и воровством (MPG, 47, 444; Liban, XXVIII, 4; XXXII, 40).
Как показывает материал Антиохии, значительная часть мелких ремесленников, производивших дешевые изделия из местного сырья на городской рынок, в крупном городе не была организована в корпорации, коллегии (?????, ????? Либания XXVII, 23). Они существовали как мелкие независимые производители. В источниках, которыми мы располагаем, нет никаких упоминаний об объединениях башмачников, гончаров, ткачей в Антиохии. Государство не было особенно заинтересовано в их деятельности и поэтому не стремилось само стимулировать организацию таких корпораций.36 Они могли возникнуть как "коллегии мелких людей", коллегии взаимопомощи - объединения, облегчавшие производственную деятельность людей данной профессии в том или ином городе и защищавшие их интересы.37 По-видимому, такие коллегии с успехом складывались в мелких городах, где число ремесленников, занятых этими ремеслами, было ограничено и выгоды от создания такого рода объединений превышали трудности их организации, которые неизбежно возникали в большом городе с текучим населением. Данные небольшого византийского городка Корика, как и данные небольших городов Египта, дают нам сведения о значительном числе "низких корпораций", связанных с производством дешевых изделий на местный рынок.38 Там они в какой-то мере регулировали производственную деятельность членов корпорация, защищали их интересы.
В условиях большого города с широко развитой торговлей, множеством мелких ремесленников "низких" специальностей, проживающих в разных районах города, создание таких объединений было чрезвычайно затруднительным. Поэтому каждый ремесленник, вероятно, работал в одиночку, сам покупал сырье, сбывал изделия. Естественно, отсутствие коллегий "мелких людей" в крупном городе не облегчало, а затрудняло их существование. В то же время определенный контроль за деятельностью этих ремесленников со стороны местных муниципальных властей существовал. В Антиохии он осуществлялся муниципальной организацией, вероятно, по отдельным районам, кварталам города.39 По-видимому, с помощью администрации кварталов производился и сбор податей и поборов и осуществлялся контроль за выполнением повинностей (Liban., XXXII, 12).
Вероятно, известная организация существовала в ремеслах, связанных с обработкой металлов (MPG, 48, 726). Однако она, пожалуй, не носила развитого производственного характера и сложилась в результате более строгого контроля над деятельностью ремесленников этих профессий со стороны муниципальной организации и, возможно, государства. А. Норман в своей последней работе о социальной градации в позднеримском муниципальном строе говорит о том, что ремесленники, производившие металлические изделия, были безусловно более тесно связаны друг с другом и обладали известным корпоративным духом.40 Однако в приведенных им материалах речь идет не о городских ремесленниках, работавших на городской рынок, а о ремесленниках-металлариях, работавших в государственных мастерских. Последние находились в несколько особом положении, имели строго определенные права и обязанности и были объединены производственно, если не под одной крышей, то на одной небольшой территории, где располагались государственные оружейные мастерские. (Liban., ep. 197; MPG, 47, 193).
Более прочные объединения известны лишь в области торговли продовольствием. Здесь существовали организации торговцев хлебом - пекарей, овощами, маслом, вином, рыбой (Liban., XXIX, 32). По-видимому, эти организации объединяли не всех торговцев данными продуктами, а более крупных, имевших свои лавки. Масса мелких торговцев, занимавшихся ручной продажей этих продуктов, так же как и крестьяне, приезжавшие продавать их на рынок, не входили в состав объединений (Liban., XLVI, 7). Деятельность этих объединений находилась под жестким контролем городских властей, поскольку она была связана со снабжением города продуктами, что контролировалось муниципальными и чиновными властями. Поэтому, как правило, во главе этих корпораций в IV в. находились куриалы. В Антиохии, куриалы возглавляли корпорации пекарей, торговцев овощами, содержателей кабачков и постоялых дворов (Liban, XVI, 40; XXIX, 9; XXVII 23-28; LIV, 42; XIV, 32; LIX, 18). Все эти корпорации объединяли состоятельных собственников, эксплуатировавших труд рабов и наемных работников. Так, огородники обычно владели участками земли, расположенными на окраинах города, или арендовали городские земельные участки (Liban., XXV, 29). Пекари также принадлежали к состоятельной верхушке торгово-ремесленного населения (Liban., XXIX, 30). Эти корпорации в Антиохии проявляли наибольшую коллегиальную активность и солидарность в защите своих интересов, как правильно отмечает Норман.41 Они коллективно выступали перед курией и чиновной администрацией города, вели борьбу с притеснявшими их куриалами, поставленными во главе их корпораций. Несомненным свидетельством их сплоченности являются и своего рода забастовки - массовый временный уход из города (Liban., XXIX, 16; IX, 13).
Таким образом, большая часть ремесленников города была фактически не организована и поэтому целиком находилась в зависимости от местных властей и чиновников. Лишь представители некоторых профессий имели более прочную организацию.
В IV в. основным бременем, ложившимся на торгово-ремесленное население города, был введенный в 314 году хрисаргир, взимавшийся со всех лиц, источником существования которых были ремесло, торговля или какие-либо промыслы. Хрисаргир поэтому взимался почти со всего, не связанного с земледелием и земельной собственностью населения города, от купцов и ростовщиков до блудниц и нищих, занятие которых также считалось промыслом.42
Данные Антиохии дают значительный материал для характеристики этого побора и показывают едва ли не определяющее влияние его на положение городского торгово-ремесленного населения. Сбор хрисаргира производился раз в четыре пять лет. Он осуществлялся под надзором чиновной администрации курией, которая подготавливала данные о распределении этого побора среди торгово-ремесленного населения и производила его взимание.43 Поэтому перед каждым сбором проводился предварительный "переучет" плательщиков подати с тем, чтобы распределить между ними сумму побора, возложенную на город государством (Liban., XXXII, 11). Сообщения Либания об этом учете плательщиков хрисаргира показывают, что уже во второй половине IV в. наблюдается массовая задолженность по хрисаргиру среди торгово-ремесленного населения города. Двери множества мастерских украшали длинные списки задолженности (Liban., XXXII, 33). Либаний сообщает и о том, что сборщики подати испытывали все возрастающие трудности при ее взыскании. В 386 г., например, сбор подати проводился с очень большим нажимом. Ремесленников-должников заставляли продавать их имущество, детей, орудия труда, и "полученные за них деньги тут же переходили в руки настойчивого сборщика" (Liban., XLVI, 22). Либаний, рисуя драматические картины сбора хрисаргира, пишет, например, о сапожнике, который, держа в руках нож и шило, единственное оставшееся у него имущество, клянется сборщикам в том, что у него больше ничего не осталось (XXVIII, 39). По его словам: "Хоть шкуру спусти с должника. Даже если и спустишь, то ведь этим не добьешься, чтобы неимущий имел деньги" (???I??, 22). Каждый сбор хрисаргира сопровождался разорением многих ремесленников, безжалостно выбрасывавшихся в ряды люмпен-пролетариата. Не случайно Либаний называет хрисаргир "злом, которое превзошло все прочие", "непосильной податью", "вызывающей трепет" (XLVI, 22; XXXII, 33).