Вместе с тем слово сум, обозначающее в шумерском языке луковицу чеснока, происходит от аккадского шумум, шумерское сам – «покупать» – от аккадского ша’амум, урд- или ирд- – «раб» – от вардум. Однако встречаются и случаи заимствования обоими языками слов из третьего, который нам пока неизвестен. Это, в частности, произошло со словами «медь» (шумерское уруду, аккадское вери’ум) и «стул» (шумерское гуза, аккадское кусси’ум). Судя по фонетическим особенностям, эти слова не принадлежат ни одному из двух языков. Возможно, название меди было завезено в регион вместе с самим металлом.
Как взаимодействовали эти два народа? В качестве ответа на данный вопрос ученые предлагают различные гипотезы, варьирующиеся от отрицания какого-либо противостояния между ними до ожесточенной вражды (эта точка зрения характерна для более ранних книг по истории Ближнего Востока). Выбирать между двумя противоположными вариантами – ярым противостоянием двух племен или идиллическими добрососедскими отношениями – глупо, как и придерживаться какой-то усредненной точки зрения. Шумеры и семиты придерживались совершенно разных традиций, культурных моделей и т. д. Шумерские и семитские города, несомненно, воевали друг с другом, но это вполне объяснимая составляющая соперничества между различными поселениями, характерная для шумеров и для аккадцев как по отдельности, так и вместе.
В Шумерском царском списке о противостоянии между этими двумя племенами ничего не говорится. Как бы то ни было, конфликт между кочевым и оседлым народами, существовавший во все времена, играл гораздо более важную роль, чем осознанное противостояние между шумерами и семитами. Для оседлого населения характерна боязнь опасных кочевников, передвигающихся с места на место, а последние, в свою очередь, с завистью смотрят на имущество первых, а не на их образ жизни. В шумерском эпосе и мифах встречается слово кур, которое можно перевести как «горы» и как «чужие (или) враждебные земли», где жили горцы Ирана, кочевники с запада и северо-запада, да и вообще практически все, кто обитал за пределами Вавилонии. Единственным способом разрешения конфликта между кочевниками и оседлыми народами (по крайней мере, таким, который устроил бы последних) является приобщение каждого нового пугающего кочевого племени к образу жизни оседлых землепашцев. Отбросив, изолировав их, можно решить проблему лишь временно. Шумеры и оседлые семиты выбрали другой способ – принять кочевников в состав городского войска в качестве наемников.
В целом, как это часто бывает в истории, конфликт между двумя народами положительно сказался на них обоих. Вплоть до исчезновения аккадской цивилизации в ней присутствовало большое количество шумерских черт. С другой стороны, наивысший этап развития шумерской цивилизации – правление III династии Ура – был бы невозможен без наследия семитского Аккада.
Киш, Урук и Ур – политические союзы
В шумерском эпосе и гимнах содержатся сведения о войне, разразившейся в данный период между правителем Киша Мебарагеси и его преемником Агой с одной стороны и Гильгамешем, энси Урука, – с другой. Правитель Киша вместо того, чтобы выполнить требование Гильгамеша и сдаться, взял в осаду Урук. Согласно другой версии рассказа, последний снял осаду, осуществив удачную вылазку. Это повествование о первом в истории Вавилонии внутреннем конфликте сохранилось благодаря притягательности героической личности Гильгамеша для потомков. Он стал героем целого ряда шумерских эпических песен, из которых впоследствии, по окончании древневавилонского периода, аккадцы на своем языке составили целую поэму, в которой Гильгамеш назван строителем городской стены Урука. Ее возводили бригады, сформированные им из его подданных. В результате археологических раскопок, проведенных в городе, была обнаружена стена длиной около 9 км. Она сложена из плосковыпуклых кирпичей, а значит, вполне могла быть построена в правление Гильгамеша и Мебарагеси. В любом случае это первое свидетельство существования в Вавилонии городов, окруженных стенами.