Для многочисленных животных венда характерны следующие первостепенно важные черты. Фауна венда представлена бесскелетными организмами, т. е. формами, не имеющими минерального скелета в самом широком смысле этих слов. Первые тубулярные формы с минеральным скелетом появились лишь в конце венда. Превосходная сохранность отпечатков бесскелетных может свидетельствовать о том, что в венде происходило прогрессивное уплотнение тканей, связанное с их совершенствованием и дифференциацией. Как продолжение этого процесса можно рассматривать активную склеротизацию тканей и массовое появление в кембрии скелетной фауны. Но не только уплотнение тканей, в том числе и покровных, способствовало фоссилизации отпечатков вендских метазоа. Судя по тому, что до сих пор нигде в мире не известно ни одного поврежденного остатка докембрийского бесскелетного животного, в этот период, по-видимому, не существовало активных хищников, а также организмов, питавшихся крупными пищевыми частицами (в том числе трупоедов). Значение биологических деструкторов было, вероятно, незначительным.
Кроме того, есть основания предполагать существование в венде сравнительно коротких пищевых цепей. И наконец, немаловажное обстоятельство - относительно небольшой удельный вес инфауны в бентических сообществах вендских морей, а отсюда и незначительная степень биологической переработки осадка. Все перечисленные обстоятельства способствовали тому, что остатки вендских бесскелетных могли захороняться в больших количествах, а их отпечатки оставались ненарушенными.
Одна из характернейших черт вендской фауны - проявления гигантизма в разных крупных таксонах. В вендских отложениях нередки отпечатки медузоидных диаметром 30 - 40 см, а длина некоторых перистовидных колоний полипов подчас достигает более 1 м. Такие размеры свойственны наиболее примитивным группам, в частности кишечнополостным и некоторым плоским червям. Гигантизм вендских представителей этих групп выступает особенно ярко и неожиданно на фоне шельфовой биоты скелетных форм начала кембрия (томмотский век), представленной разнообразными, но преимущественно очень мелкими формами, которые не обнаруживают прямого родства с крупными бесскелетными венда. Только позднее, в кембрии же, появляются свои, редко встречающиеся гиганты, но они относятся уже к иным типам и классам. Поэтому нередко можно слышать суждения, что вендо-эдиакарская фауна не имеет потомков. Это представление вряд ли верно, хотя основано на видимой, фактической стороне палеонтологической летописи. Если судить о преемственности животного мира рассматриваемых периодов на уровне типов, то сомнений в ее существовании быть не может: и в венде, и в кембрии известны кишечнополостные, аннелиды, членистоногие, возможные погонофоры, а также моллюски (на их присутствие в венде указывают разнообразные следы ползания и выедания осадков).
Не исключено, что обширная группа археат найдет своих предков среди некоторых «медузоидных» венда, которые имеют плоскоконическую форму, монаксонную гетерополярную симметрию неопределенно большого порядка и демонстрируют все признаки седентарности. Сравнение вендских и кембрийских форм в некоторых случаях может быть осложнено тем, что в вендском материале присутствуют отпечатки мягких тканей, а в кембрийском - только остатки скелетов. В венде, вероятно, одновременно с гигантскими формами (гигантизм некоторых из них, возможно, отражает наиболее поздние фазы эволюции этих групп метазоа) существовали мелкие бесскелетные организмы, давшие в томмотском веке вспышку скелетных беспозвоночных фанерозоя. Микропалеонтологи, исследующие вендские биоты, уже обнаружили в своих препаратах некоторые элементы зоопланктона, но в целом эта область пока остается нетронутой, хотя она и чрезвычайно интересна.
Вендская фауна в целом характеризуется высокой морфологической дифференциацией, отражающей уже сложившиеся таксоны очень высокого ранга, до типов включительно. Видовое разнообразие на этом уровне дифференциации незначительно. Надежные данные о дивергенции таксонов высокого ранга в венде пока отсутствуют. Все типы и классы вендской фауны появляются как бы внезапно. Для наиболее вероятного объяснения этого явления приходится допустить, что причина его состоит не в замаскированной длительности путей расхождения филумов, а в необычайно быстром формировании всех главнейших типов беспозвоночных в геологически очень короткое время. На ранних стадиях радиации метазоа при относительно низком уровне их организации каждый новый признак может иметь очень высокий таксономический вес и в то же время не иметь адекватного функционального или физиологического значения для самих организмов. Теоретически более вероятен процесс быстрой реализации всевозможных вариантов архитектоники беспозвоночных в общих чертах после или в процессе возникновения многоклеточности. Это предположение косвенно подтверждается следующим наблюдением: 60 из 90 классов морских многоклеточных животных появились в вендо-кембрийском интервале, а от перми до наших дней - только пять.