На следующий год он заканчивал техникум, и его должны были сразу призвать в армию. Дома у Карыкура оставалась только мать, получавшая небольшую, еще колхозную пенсию; старшая сестра давно уже была замужем, а отец, всю жизнь занимавшимся охотой и рыбалкой, лет пять назад погиб в схватке с медведем-шатуном. Оттого-то Карыкур каждое лето приезжал на каникулы домой, устраивался на летнюю путину или на заготовку кормов в совхозе, помогал матери всем, чем мог.
Рано после смерти отца хлебнув тяжелой работы, Карыкур быстро окреп, возмужал и к своим восемнадцати годам выглядел солидным плечистым мужчиной, значительно превосходившим в развитии своих сверстников.
В те последние свои летние каникулы Карыкур работал необычно старательно. Они с напарником хорошо взяли тогда вонзевого — пришедшего с низовьев Оби — муксуна, и при расчете за летнюю путину он получил весьма приличную сумму. И все же в эти каникулы, в отличие от предыдущих лет, Карыкур закончил рыбалку за две недели до начала учебного года. Оставив матери деньги, он отправился на теплоходе в поселок Хорамвош, где жила Айнэ. Матери, конечно, пока ничего не говорил, объяснив ей, что счет погостить к своему однокурснику Нятаме. Он и впрямь остановился у Нятамы, но ехал сюда, разумеется, из-за одной только Айнэ.
Они до глубокой ночи — здесь-то им никто и ничто не мешало — гуляли с Айнэ по берегу неширокой, но бурном речонки Хорам-Ас, любовались вечерними звездами, густо высыпавшими в небе, говорили о будущем и целовались, целовались…
Любимым местом их свиданий стала поляна с высокой елью, гордо возвышавшейся среди мелколесья на выдававшемся в реку обрывистом мысу.
До самого утра просидели они перед окончательным расставанием под этим раскидистым деревом, и все слушали неумолкающую перекличку двух лебедей где-то неподалеку на соседнем озере.
— Как интересно они кричат, — сказала Айнэ. — Хо-танг, хо-танг. А ведь по-нашему их так и зовут…
— А знаешь, почему они так кричат? Хо-танг, хо-танг!
— Нет… А ты, что ли, знаешь?
— Конечно знаю, Айнэ.
— Ну тогда рассказывай, Карыкур, рассказывай. — Она прижалась к нему еще теснее.
И Карыкур, обняв ее за плечи и то и дело отвлекаясь, чтобы прильнуть к ее губам, начал свой рассказ издалека.
…Давно это было. На земле только-только первые четвероногие звери и двукрылые птицы появились…
Собрал в один из весенних дней Вой Турам — Дух Лесных Зверей и Птиц — своих подопечных всех вместе и говорит:
— Хочу каждому из вас отдельный цвет дать. И вам веселей будет, и мне приятней вами любоваться. Ну, говорите, кому какой цвет нужен!
— Мне черный! — крикнул крепкокрылый горбоносый турпан.
— Мне серый! — загоготал гусь.
— Мне — все цвета радуги! — закряхтел широконосый соксун.
Крики так и неслись со всех сторон. Волшебный Вой Турам тут же исполнял желания птиц, они на глазах преображались и радостные улетали прочь.
Остались только лебедь с лебедкой, имевшие тогда невзрачный бурый цвет.
— Ну, а вы какой хотите? — спросил Вой Турам. — Всех я уже осчастливил, а вы-то чего молчите?
— Думаем! — дружно ответили лебеди — Думаем…
— Ну и как — надумали?
— Надумали, Вой Турам. Мы хотим стать белыми. Совсем-совсем белыми!
— Хм… Интересно. Это почему же?
— Потому что мы любим друг друга, не можем один без другого жить. И хотим, чтобы любовь наша была чистая-чистая! Как только что выпавший снег…
— Хм… Ну коль и вправду не можете жить друг без друга, то и перекликайтесь меж собой всегда так: «Хо-танг? Хо-танг?» То есть: «Где ты? Где ты?» — чтобы, значит, никогда не терять друг друга…
Махнул Вой Турам своей волшебной рукой, и лебеди тут же превратились в белоснежных красавцев. С тех пор они и кричат всегда «хо-танг, хо-танг», и любят друг друга до самой смерти, и жить друг без друга не могут…
— Да-а… Интересная сказка! — протянула Айнэ.
— Это не сказка, это наша легенда. Мне ее когда-то мать рассказывала…
Айнэ снова прильнула к нему.
— А мы, Карыкур, мы с тобой тоже будем любить друг друга, как эти лебеди, да?
— Конечно, Айнэ. Я, пока ты жива, больше никого не полюблю!