Одолев наконец охватившую его слабость, Карыкур кое-как сумел выдавить:
— Да, я. Что случилось?..
— Это ты, Карыкур? Ну, здравствуй! — облегченно вздохнула она.
— Здравствуй, — мало-помалу приходя в себя, отозвался он. — Мне сказали, ты искала меня. Слушаю. — Карыкур крепко, до боли притиснул трубку к уху, словно боясь, что слова ее долетят до кого-то другого; он жадно вслушивался в звуки ее голоса, мучительно пытаясь по интонации, по еле доносившемуся до него дыханию понять — сохранила ли она в душе хоть частичку прежнего чувства к нему.
— Мне нужно встретиться с тобой, Карыкур. — Она была явно чем-то взволнована. Айнэ помолчала, видно, ожидая его реакции, но Карыкур все не отзывался, и тогда она повторила настойчиво: — Очень нужно. Ты понял?
— Зачем?
— Очень надо, Карыкур. У меня к тебе важный разговор.
— Что за разговор? — все еще надеясь на что-то, тупо переспросил он.
— Ну, это не по телефону… — Опять она замолчала, чего-то ожидая от него, но он упрямо не отвечал, ждал. И тогда Айнэ заговорила снова: — Я хочу с тобой обязательно встретиться. И сегодня же. Прямо сейчас. Ведь ты, как я поняла, завтра улетаешь?
— Завтра? Нет, завтра не улетаю.
— Как не улетаешь? А мне Нятама сказал, что завтра…
— Нет, я пока побуду здесь, в поселке. Директора своего дождусь.
— Директора? — с тревожным удивлением переспросила она. — Зачем?
Обостренным своим слухом Карыкур разобрал сейчас, что последние его слова чем-то встревожили Айнэ, насторожили ее. Но успокаивать он не стал, ответил:
— Надо. Это тоже не для телефона разговор. — На том конце провода возникло какое-то замешательство, Айнэ опять замолчала, теперь надолго — словно она судорожно решала что-то, обдумывала.
— Хм… — Донеслось до него наконец. — Ты какой-то не такой стал, Карыкур…
— Что значит — не такой?..
— Какие-то у тебя теперь секреты, что-то утаиваешь от меня… Впрочем, это дело твое… Мне же надо от тебя одно: я обязательно должна с тобой встретиться. — Голос ее вдруг стал слишком уверенным, твердым — видно, догадался Карыкур, все у нее было решено и обдумано заранее. — Ты ведь в доме Нятамы не один? — спросила она. — А нам бы наедине надо поговорить. Думаю, лучше всего это сделать в моей квартире. Согласен?
К такому предложению, надо сказать, Карыкур был совсем не готов… Чего угодно он ожидал, но только не этого… Как понять эти ее слова?..
А Айнэ, очевидно, истолковав его долгое молчание по-своему, быстро заговорила опять:
— Ах да, господи, какая я недогадливая! Ты же понятия не имеешь, где я живу… Ты знаешь что? Ты приходи к Дому культуры геологов — это как раз возле моего дома. А я буду ждать — увижу тебя в окно и тут же встречу. — Он вдруг разозлился: отчего это она заранее уверена, что у него не может быть никаких возражений, что он побежит к ней, как собачонка, и все будет так, как ей хочется. А она, и на сей раз поняв его молчание по-своему, опять заговорила, не дожидаясь ответа: — Ты что, из-за мужа сразу не соглашаешься? Так ты об этом не думай — его дома нет. Еще вчера на буровую уехал, вернется только завтра. Так что никто нам не помешает. Приходи, а?..
Она, значит, считает, что он должен умирать от счастья и мчаться к ней сломя голову… А ведь он и впрямь собирался сказать, что не сможет, что не имеет никакого желания видеть ее мужа… Он лихорадочно соображал, что должен теперь делать, но мысли, словно вода, застрявшая в горловине резко опрокинутой бутылки, не шли в голову. Так что же, выходит, он и на самом деле готов бежать, как собачонка, на первый ее зов? «Но только не там, — лихорадочно подсказывало ему сознание. — Только не там, — отстукивало возбужденное сердце. — Там — это значит еще раз унизить себя». И вдруг он вспомнил берег реки, высокую ель, под которой они в то памятное лето провели не одну ночь… Да, если встречаться, то только на их бывшем месте!
— Нет, у тебя я не могу, — решительно отрезал он. И чувствуя, что она готова возразить, повторил почти грубо: — У тебя не могу, и все. Прежнее место помнишь?
— У высокой ели, да? — переспросила она с заминкой. — Хорошо. Сейчас договорюсь с подругой, чтобы присмотрела пока за ребенком. Жди меня через полчаса — минут через сорок… — И в трубке послышались короткие гудки.
Когда Карыкур, вконец измотанный разговором, вернулся на свое прежнее место за столом, Нятама слышавший, очевидно, какую-то часть его слов, сказал с усмешкой: