Завалил её беспощадными вопросами. Это не просто, а очень просто. Если ты прав, то ты прав.
— Колчин, чего ты хочешь? — Директор задаёт вопрос после паузы, которую математичка не нарушает. Справедливо все присутствующие решают, что сказать ей нечего.
— Как чего? — Удивляюсь вполне искренне. — Справедливости. Исправляйте четвёрку на пятёрку. Как наказывать за такие проступки, вам виднее. И надо принять меры на будущее. Официально заявляю, что отныне все уроки Людмилы Петровны будут сниматься на видео.
— Классный журнал — документ строгой отчётности, — морщится директор, — так просто оценку не исправишь…
— Выходит, Людмилу Петровну можно привлечь к ответственности за фальсификацию документа строгой отчётности?
Зуева дёргается, директор размышляет и приходит к решению.
— Людмила Петровна, ваш промах, вам и исправлять. Берите новый журнал и всё аккуратно переписывайте. И сами понимаете, одна ошибка и всё будете заново переделывать. Хорошо, что времени прошло немного. Профильные педагоги, думаю, не откажут вам продублировать свои записи…
Напоследок директор волевым жестом исправляет оценку в журнале красной пастой. Чтобы математичка невзначай не скопировала неправильную оценку. Красная пятёрка из-под его руки выглядит намного привлекательнее худосочной синенькой четвёрки.
Устал я с ними. Когда иду домой с друзьями, объясняю про подводные камни школьного обучения.
— Учитель не должен ставить оценку от фонаря! Есть жёсткие правила. Особенно ясные в математике…
Далее объясняю элементарное. То же самое, что говорил у директора. Как оцениваются письменные работы и устные ответы.
— Понимаете? Жёстко всё! Если Петровна не сделала мне ни одного замечания, значит, ниже пятёрки не имела права ставить. Потому что отсутствие поправок с её стороны означает, что мой ответ идеален.
— Тогда Нелли нам завышает оценки, — задумчиво произносит Катя, — она постоянно нас поправляет…
— Не завышает, — пинаю в сторону урны попавшуюся по дороге алюминиевую банку. — Она, во-первых, больше по произношению работает, а во-вторых, мы давно программу обогнали. Уже сейчас мы можем сдать экзамен за весь школьный курс, и никто ниже четвёрки не получит. Она просто не имеет права ставить кому-то четвёрку за темы девятого или десятого класса.
— Mais oui… — непроизвольно Катя переходит на французский. Мы на русском говорили, с нами гвардейцы, которые не копенгаген, а знать им тоже надо.
И эти люди борются за звание дома образцового быта высокую успеваемость, — продолжаю думать уже дома, возясь с обедом. Наверняка за уровень успеваемости полагаются какие-то плюшки и успешным учителям и администрации. И зачем стрелять себе в ногу? Что там мне в позапрошлой жизни рассказывала мама?
В сердце чуть кольнуло, на секунду замираю. М-да… если в предыдущем варианте замена была, то в нынешнем приходится туго. Хм-м, детский организм физиологически нуждается в матери? И до каких пор? Быстрее бы пубертатный период, когда даже нормальные дети иногда бросаются на родителей.
По всем признакам эта пора не за горами. Уже ловил себя на том, что нравится смотреть на ножки мадемуазель Нелли. Ладно, вернёмся к нашим баранам. Мама была учительницей, поэтому кое-что знаю. Есть процент успеваемости, когда считаются все положительные оценки, начиная от тройки, а есть качество знаний. Вот оно! Качество знаний оценивается как отношение пятёрок и четвёрок ко всем оценкам! Бляха! Получается, Петровне наплевать, четверка в статистике успеваемости равноценна пятёрке. Так, вот где собака порылась…
А вот как учитывается количество отличников, я не в курсе. Так-то по итогу начальной школы большая половина класса получила похвальные листы, как круглые отличники. Лилию не могли не отметить за такой результат, но, возможно, это не регламентируется. Точно, не могут феноменальные результаты регламентироваться. Их просто никто не предусматривает.
Вернёмся к нашим баранам, — возобновляю размышления после того, как покончил с борщом и приступил к компоту, — вернее, к нашей овце по имени Людмила Петровна. Или как она себя назвала? Курица?