Экология, опять же стрессы всякие и всё это отражается на детях, — всплывает откуда-то в голове. Не копаю, откуда, а то вдруг опять внутричерепное давление скакнёт?
— Стрессов, кстати, никаких не было? — Почему-то врач бросает осторожный взгляд на папахена.
— Не знаю. Вроде нет. Если только приятные…
— Какие? — И внимательный, очень пристальный взгляд.
— Ну, отец приехал, в футбол выиграли… мало ли.
Врач наделяет нас направлениями и наставлениями и отправляет на сдачу анализов.
Идём. Сначала анализы сдавать, после домой.
Кровь высосали из вены, изрядную пробирку. Мочи налил ещё больше. Для хороших людей не жалко. Теперь есть хочу, нас его медицинское превосходительство Кирсанов предупредил, чтобы я не завтракал. На всякий случай, который как раз и произошёл. Он же и организовал мой визит после просьбы мачехи. К самому маститому педиатру города и окрестностей.
Напоследок маститый рекомендовал ограничить физическую активность. Повелев ориентироваться на ощущения. Как только чувствую даже не боль, а дискомфорт, сразу в койку, то есть, надо прекращать активные движения.
7 сентября, школа.
Урок английского.
— Гуд дэй, бойс энд гёрлз, — приветствует нас, нестройно вставших, вошедшая англичанка.
Первый урок у нас уже был. Раздали учебники, англичанка познакомилась со мной, замотивировала группу на учебно-трудовые свершения, без проверки заранее огорчилась провалам памяти. По последнему обстоятельству чуть поднял настроение Елене Николаевне, даме, сохранившей стройность и приятную наружность. До нашей Нелли ей далеко, — моя личная статистика отмечает примечательное различие во внешности иностранных дам, француженки намного красивее англичанок и, как правило, моложе, — однако, неплоха, неплоха. В золотом возрасте максимального расцвета женской красоты, то есть, лет тридцати-тридцати пяти.
На первом же уроке и выпросил для себя тайм-аут до конца четверти.
— Домашние задания, контрольные работы на общих основаниях, но к доске по сиюминутным вопросам вызывать не стоит, Елена Николаевна. Всё-таки я — начинающий.
Решил не форсировать события и не обнаруживать имеющиеся навыки. Меньше вопросов будет. Англичанка оказалась дамой адекватной и мои резоны приняла. Но подножку поставить попыталась.
— Соглашусь, но тогда четвертная оценка не выше четвёрки.
— Это почему? — Удивляюсь абсолютно искренне.
— Ну как же? Отличная оценка подразумевает отличные знания. Но ты сам оговариваешь для себя льготные условия. Мне надо снижать требования, а раз так… — англичанка пожала плечами.
— Кроме этого надо учитывать динамику. Если кроме быстрой реакции буду справляться со всеми заданиями, это уже великолепно. Я же не требую льготных условий навечно. Всего лишь на четверть.
— Договорились! — Бодро хлопнула по столу англичанка. — В этой четверти тебя не трясу, со следующей работаешь на общих основаниях.
Говорю же, адекватная! Для неё имеют вес доводы разума.
Программа обучения же ставит в тупик. Что это значит: «Взаимоотношения в семье и среди друзей»? Что-то меня это с толку сбивает. Не конкретная тема о времени суток, не о столице Грит Бритэн Ландэне и не о погоде. А нечто размытое и неконкретное. Кто это придумал? Кто эти экспериментаторы? В каких вивариях министерства образования они прячутся? Не иначе рептилоиды.
Не меня одного тема вводит в ступор. Потому как, не добившись ничего от недоумевающего класса, миссис Полозкова добирается до меня.
— Да, мы договорились, но может быть у тебя, Колчин, есть идеи? Как можно охарактеризовать человека не по внешности?
— Зис бой из дебил, — немного подумав, исторгаю тривиальную фразу.
Класс облегчённо смеётся, англичанка задумывается. И выходит из положения.
— А если положительно охарактеризовать?
— Зис бой из нот дебил, — поймал волну и гоню её дальше. Класс ещё больше веселится, англичанка от меня отстаёт.
Про себя имею в виду, конечно, геройского Гену Макарова. Вот уж дебил, так дебил.
Перемена.
Вовсе не зря поминал Гену. В настоящий момент наслаждаюсь забавой молодецкой. Долго уговаривать Большого Бориса не пришлось. Все его сомнения исчезли, как только сказал, что дебил мне нервы постоянно мотает.
Супротив гиганта на букву «Б» мелко плавают все. Главный любимец Петра Фомича.
— Готовы? Давай! — Под шумное веселье толпы зевак Борис кидает «снаряд» на пас моим одноклассником.
Принимать «снаряд» тяжело и опасно. Геройский Гена, которому выпала честь стать тренировочным реквизитом самого Бориса, сучит руками и ногами. И мои одноклассники в едином порыве шарахаются от него. И Гена обрушивается на пол, попутно придавив самого нерасторопного.