— Ох, Колчин! Ты не представляешь, сколько шума ты наделал.
— Василь Викторыч, повторяю: я в своём праве. Если корпорация «Энергия» ударила по моей репутации, я вправе ударить по ней в ответ. Пусть теперь доказывают, что не верблюды. А в моём интервью нет ни слова неправды.
Уши братьев стали похожи на локаторы. Только продолжения не следует. Разговор заканчивается, мы прощаемся.
— Вить, эта… а о чём вообще речь, а?
Старший подыскивает слова, младший предлагает с ходу:
— Ты только скажи, кому надо хлебало начистить!
Ржу. Хлопаюсь с ними ладонями.
— Я уже начистил. Смотрите… — вывожу на экран смартфона запись.
Видеоинтервью Кире Хижняк.
Время выхода в эфир — 3 июля.
Название:
Российская космонавтика, режим дефорсирования
Уютная студия, два кресла и низенький столик между ними. На столике — мой ноутбук. Кира наверняка организовала именно такую обстановку, когда мы сидим напротив друг друга вполоборота к зрителю. Не упускает возможности показать ноги. Не возражаю. Есть чем похвастать.
— Итак, Виктор. Тему вы заявили самыми общими словами. Теперь мы ждём подробностей.
— Сначала увертюра. Или, как нынче модно говорить, дисклеймер. Высказываю своё личное мнение, основанное частично на собственных впечатлениях, частично на всем доступных данных. На полноту анализа не претендую, обширных исследований, соцопросов и всего такого не проводил. Никакая организация не давала мне права говорить от её имени.
Кира одаряет меня и зрителей улыбкой, ожидающей и поощряющей.
— Кира, вы ведь знаете, что такое синекура?
— Тёплое место. Должность с необременительными обязанностями, но большими доходами.
— Да. Только надо упомянуть, что синекура для мажора, какого-нибудь сынка миллиардера — это одно, а для бомжа — совсем другое. Мажор появляется на работе не каждый день и ненадолго, может подписать несколько документов и свалить по своим делам. Ему кидают на счёт миллион зелёных в месяц. При этом мажор может считать, что дико перерабатывает.
Кира хихикает. Затем следует фрагмент, который в итоговый ролик не попал. Кира сказала, что студенты тоже находятся в режиме синекуры.
— Студенты факультета журналистики, возможно. Моего факультета и других естественнонаучных — нет. У нас учёба — тяжелейший труд, требующий самоотверженной отдачи.
Попыталась спорить. Бросил ей на столик книжку. Пару-тройку штук всегда с собой ношу.
— «Квантовая механика»? — Кира тут же отстраняется от томика, как от мерзкой жабы.
— Вот-вот! А мы не только читаем, но ещё понимаем, что там написано. И экзамены сдаём.
Конец вырезанного эпизода.
Продолжаю:
— Для бомжа синекура — это место под теплотрассой, набитое всяким тряпьём. И помойка рядом.
Кира с удовольствием смеётся.
— РКК «Энергия», где я практику недавно проходил, это синекура для неамбициозного слесаря. Слесари тоже разные бывают. Поэтому вернее будет сказать: для дворника.
Лицо блогерши вытягивается. Вот он — момент истины! Не зря я её в подробности не посвящал.
— РКК «Энергия» это…
— Ракетно-космическая корпорация. Головное предприятие в городе Королёв, одна из ведущих организаций Роскосмоса, — сухо даю краткую справку.
Пока Кира подыскивает слова, вытаскиваю заготовленную статистику на экран. Не поленился простенький график изобразить.
— Предлагаю начать со статистики. Любуйтесь, — и начинаю расшифровывать: — Обычно «Энергия» производит с 1986 года по два корабля в год. Изредка бывает три. С 2009-го по 2019-ый включительно — «урожайные» годы. Выдавалось по четыре аппарата в год. Затем с 2020-го — снова неторопливый режим на уровне двух «Союзов» в год.
— Возможно, в то время, когда «Союзов» делают меньше, реализуются другие проекты?
— Такие проекты есть всегда. На них ведут НИОКР, изготовлением опытных образцов занимаются экспериментальные производства.
— НИОКР — это…
— Научные исследования и опытно-конструкторские разработки. Ведутся постоянно, насколько понимаю, и на основное производство влияния в смысле производительности не оказывают. Так-то аппараты модифицируются постоянно. Сначала изготавливался «Союз», затем «Союз-Т», «Союз-ТМ», «Союз-ТМА-М» и, наконец, последняя серия — «Союз — МС».
— И к чему эта статистика?
— К тому, что в настоящее время РКК «Энергия» работает на пятьдесят процентов от своих возможностей. Не исключено, что меньше. На сорок или тридцать.
— Так это они виноваты, что «Луна-25» потерпела аварию? — округляет глаза Кира.
Этот элемент невежества мы не стали вырезать. Публика обычно не интересуется конкретным исполнителем даже громких проектов.
— Нет. Часовню тоже не они разрушили, — смеюсь. — Изготовитель «Луны-25» не «Энергия», другое предприятие. НПО им. Лавочкина. Но вполне возможно, судя по результатам, что там те же беды или схожие.
— Пока не вижу особых проблем, — подначивает Кира.
— Проблема в стиле работы и отношении к делу. Не скажу, что оно самое плохое. Худший вариант, когда взявшийся за какую-то работу совсем её не делает. Поэтому можно сказать, что работающий спустя рукава, всё-таки лучше откровенного тунеядца. Но идеалом или желательным уровнем это тоже не назовёшь. Никак.
— РКК «Энергия» работает спустя рукава?
— Да. Только это слишком общие слова. Давайте я вам проиллюстрирую, — снова склоняюсь к планшету, и для зрителей на экран выводится короткий ролик.
https://youtu.be/ESDZPSrO128 — ремонт кареты (фильм «Формула любви»).
— Улавливаете посыл?
На мои слова Кира согласно наклоняет голову.
— Не знаю, как это сформулировать. Каретных дел мастер говорит барину: для того, чтобы растянуть ремонт кареты с одного дня до десяти, нужно очень постараться, и требуется куча помощников. А за день-то он и один карету починит.
Кира смеётся, а я наношу очередной удар:
— Вот этим руководство РКК «Энергия» и занимается. Целенаправленным торможением производственного процесса. Рост производительности труда сдерживается искусственно.
— Можете это доказать? — Кира как-то странно возбуждается.
Для меня же странной её реакция выглядит до тех пор, пока не вспоминаю, где она работает. В рассаднике либеральной и прогрессивной мысли. Лишь в последнее время они прекратили откровенно радоваться неудачам России в любой области.
— Для сбора доказательств у меня ресурсов нет. Для этого серьёзные исследования надо проводить. Могу только проиллюстрировать на примерах.
Один из моих примеров очень характерный.
— Посылают меня скопировать какие-то бумаги. Всего три листа. Я ж самый молодой, поэтому кто, кроме меня? Прихожу в копировальную комнату. Это не просто помещение, а целый отдел. Командует строгий такой парень. Сначала оформляем заявку. Ну, оформили… затем мне говорят: «В четверг заберёте». А происходит всё это в понедельник.
Неподдельное недоумение проявляется на лице Киры.
— Спрашиваю: «А почему не сразу?» Дело в том, что густой очереди не наблюдается, пыль столбом от жаркой работы не стоит. Что мешает? Мне отвечают с досадой: «Ты будешь нас работать учить? Иди отсюда!»
Если подумать объективно, то на самом деле смысл в этом есть. Копят заказы несколько дней, затем все кучей выполняют. Только вот я проверял эту версию. Приходил затем во вторник, и мне назначили днём выдачи пятницу, а не четверг. То есть это не экономия ресурсов техники, которую лучше включать ради какого-то заметного объёма работы, а не пары документов. Это не объяснимая никакими производственными потребностями бюрократическая тягомотина.
Так прямо всё и объясняю.
— Стиль работы предприятия напоминает либо поведение жуткого флегматика с медленными реакциями, либо переборщившего с веществами и алкоголем человека. Всё делается с задержкой, как у ленивца.