— Я придумал новое ругательство, очень гадкое, — показываю глазами на Катю с Киром, — При них нельзя. Потом скажу. Очень неприличное.
Глаза Зины вспыхивают благодарностью и энтузиазмом. Ей хочется, очень хочется, узнать немедленно, дома поделиться с мамой, — у них это общее хобби, — но вот уже Катюшка подозрительно косится.
— О чём это вы шепчетесь?
— Маленькие вы ещё, — грубо заявляет Зина, — знать о таком.
— Да, — подтверждаю я, — это наши взрослые секреты.
— Подумаешь! — надувает губы Катюшка.
Счастливо вздыхаю, наконец-то я среди друзей! Как же всё здорово!
Катюшка в тот день всё равно у меня выпытала, что в секрете мы держим новую ругательную формулу, и сразу отстала. Ей, приличной девочке, не пристало интересоваться таким.
Зима скоро кончится, середина уже пройдена, так что надо спешить ей насладиться по полной программе. Хожу вокруг самого большого снежного массива, прикидываю. Народ прицепляется ко мне заинтересованным хвостиком. Наконец, наметил примерную архитектуру.
— Здесь будет замок заложён! — Указываю на место скорой великой стройки.
— Замок заёзон! — с восторгом вопит Кирюшка. Девочки кричат «Ура!».
Мы успеваем только определить внешний периметр строения, немного расчистить, как нас прерывают. Резко и бесцеремонно. Из дальнего подъезда выходит субтильный очкарик лет тридцати. С собакой. Не знаю, что за порода, боксёр, бульдог, что-то такое. Короткошёрстный, палевого окраса, с приплюснутой мордой и жуткими челюстями. И эта морда несётся к нам. Сначала суётся к слоняющимся неподалёку братьям Ерохиным, — подходить к нам, когда с нами Зина, те не рискуют, — побегав вокруг них, замечает нас и резкий спурт по прямой, к нам. Хозяин бежит за псом, не успел надеть ему намордник. Поводок волочится за мужчиной, псина мчится к нам.
Кирюшка и Катя смещаются за мою спину. Вот глять! Самому хочется резко дёрнуть отсюда, но бросать женщин и детей нельзя. Бросаю взгляд на Зину и успокаиваюсь. Девочка сидит на корточках, горящие всё ярче глаза неотрывно следят за быстро приближающейся собакой. Успокаиваюсь окончательно. Псина могла быть размером с динозавра, Зина всё равно примет бой. И неизвестно, кто кого покусает. Главное, «фас!» то есть, «Зина! К бою!» вовремя сказать.
Пёс резко тормозит напротив нас, взрывая утоптанный снег мощными лапами, и гулко бахает в нас басовитым лаем.
— Не бойтесь, дети! — Кричит очкарик, — Джек не кусается!
Ему ещё метров тридцать бежать. Но я уже всё понимаю. Псина брызжет энергией и желанием порезвится.
— Чего тебе, обормот? — Спрашиваю я, — Чо тебе надо?
Пёс усиленно крутит своим обрубком и опять гулко гавкает в нас. Пока веду переговоры с этим монстром, Зина не сводит с него прицельных внимательных глаз. Катя и Кирюшка выглядывают из-за моей спины. Глупые! Надо было за Зину спрятаться, тогда б я мог храбро убежать. Хотя нет, конечно. Не смог бы, я фактически единственный мужчина в нашей компании.
— Поиграть хочешь? — Догадываюсь я. Пёс от восторга, будто понял меня, аж подпрыгивает на всех четырёх лапах одновременно.
— У-ф-ф-ф! — выдыхает хозяин бульдога, наконец-то добежавший до нас — Не бойтесь, дети, Джек собака мирная…
«Мирная собака» крутится возле хозяина, виляет задом так, что колотится о его ноги.
— Джек, давай я тебе намордник одену, не увиливай! — Увещевает питомца мужчина, — Сам знаешь, нельзя по-другому.
Выражение морды пса, — «Какие только неудобства не придумаете, чтобы жизнь испортить», — меня окончательно успокаивает и веселит.
— У вас палка есть?
Палки у мужчины не было.
— А как вы тогда собаку прогуливать собрались? — Возмущаюсь я. Оборачиваюсь к девчонкам, те пожимают плечами.
Палку мы находим около деревьев. Обламываем с помощью хозяина Джека упавшую ветку, в детскую руку толщиной. Спортивный снаряд для пса готов.
— Во! Теперь можно подавать команду «Апорт!». Он у вас обучен? — Спрашиваю хозяина. Тот мнётся.
— Немного…
Выясняется, что команды «Апорт» этот весёлый обормот не знает. Пришлось заняться дрессурой.
— Обормот, сидеть! — командую для начала.
— Он Джек! — Пробует возразить мужчина. На него никто не обращает внимания. С криком «Обаймот! Обаймот!» вокруг него скачет Кирюшка. Собственно, они оба вокруг друг друга скачут.
— Кирюха! Щас будешь дрессировать Обормота, — ставлю задачу брату. Через минуту дрессировки поначалу брата можно браться за собаку. Кирюшка справляется с командой «Апорт» на ура. Весело бежит к брошенной палке, хватает её в зубы и бежит обратно. Когда кладёт у моих ног, командую:
— А теперь хвостиком повиляй!
Братан смотрит непонимающе, девчонки прыскают от смеха. Даже хозяин улыбается.
— Теперь ты, Катюша!
— Я что, собака, палку в зубах таскать? — Возмущается девочка. Уговорить не удаётся. На то, чтобы кинуть палку и крикнуть «Апорт!» соглашается мужчина. Катя тоже не против, но знаю я, как девчонки палки кидают (пардон за двусмысленность).
По команде мужчины и его броску резво несусь к палке, хватаю её прямо в снегу, без помощи рук. Весело рыча, бегу обратно. На бегу пригибаюсь, изображая четвероногого, касаюсь руками снега. Девочки держат Обормота, на морде которого страшнейшее нетерпение «Да понял я, понял! Давайте уже я!».
— Обормот! Апорт! — Наступает миг счастья для пса. Намордник с него сняли, так что счастье становится всеобъемлющим. Команду отдаю я.
Пару минут ждём. Точно, он — обормот. Настигнув палку, он кувыркается с ней в снегу, подбрасывает вверх, пытается поймать, но назад не спешит.
— А вы говорите — Джек, — с упрёком бросаю мужчине, — Обормот он, чистой воды обормот!
Девочки и даже Кирюшка смотрят на него с осуждением. Мужчина покаянно и смущённо улыбается.
В конце концов, Обормоту наскучивает кувыркаться одному, и он бежит к нам. С палкой. Выполняет всё-таки команду, хоть и с изрядной задержкой. Эгоист, собачий сын!
Решаю играть в салочки. Расставляю народ в вершины треугольника, перебрасываем палку друг другу. Задача Обормота, которую он просёк мгновенно, перехватить брошенную палку или отнять её. Начинаю с Зиной, Обормот носится между нами с веселым гавканьем, пытается сбить нас с ног. Ага, сейчас, три раза, чтобы я падал от какой-то глупой псины! Только так подумал, как лечу в сугроб кубарем вместе с прыгнувшим мне на грудь монстром. Палку успел отбросить Зине. Её Обормот тоже пытается взять на грудь, но не на ту напал. Та ловко уворачивается. Ещё и дразнит его палкой, прежде чем мне кинуть.
Веселья и визга до краёв. Обормот носится между нами, за ним с воплями «Обоймот, обоймот!» бегает Кирюшка. Этот вообще успевает мешаться всем. У-у-у-х, здорово!
Везде найдётся слабое звено. У нас за него Катюша, именно у неё Обормот перехватил палку. Теперь мы гоняемся за ним, чтобы отобрать. Если собака захочет удрать, ни за что вы её не догоните. Но Обормот такой цели не ставит, ему повеселится надо, а не убежать. И всё равно тяжело, реакция у него тоже звериная. Спасла реноме человека и царя природы Зина. А кто же ещё? Когда мы все уже исходили паром, она сумела в прыжке ухватить пса за задние лапы. Мы тут же навалились на собачищу всей кучей. Со стороны, наверное, забавно было наблюдать. Видел, как веселился хозяин Обормота. Вдруг бульдог обиженно взвизгивает, что-то улавливаю краем глаза.
— Зина, не кусай его! Глистов подцепишь!
— У него нет глистов, — обиженно бурчит хозяин. Вот не пойму, чего спорит? Ему хочется, чтобы Зина его собаку искусала?
Обормот грозно рычит и палку выпускать не хочет. Куда ты денешься, псина? Поднимаем его с Зиной, задние лапы почти отрываются от примятого снега, но челюсти не разжимаются. Обормот с виду рычит очень убедительно и грозно, но глаза сияют от восторга, как фонарики. Сейчас посмотрим, кто победит, звериная настырность или человеческий гений.
— Катя, пощекочи его!
— Где?
— Где, где… там, где тебе самой щекотно!
Катя принимается за дело, к ней тут же присоединяется Кирюшка. Обормот косится и забавно дёргает лапами. Не выдерживает псина, хихикает по-своему, по-собачьи и отваливается вниз. Его тут же прижимают Катя и Кирюха, продолжают его щекотать. Удовлетворённо переглядываемся с Зиной. Гений человека победил.