— В кого же он влюблялся?
— Кто? Левин? В Китти.
— Да нет, Кеша! Я что-то не замечал, — удивился Миней.
— Что близко, того и не видать, — пробормотал Митя.
Кеша исподтишка показал ему кулак.
— Вот тебе, Кеша, подходящее поручение. Есть такая учительница, Любовь Андреевна Пашкова. Отдай ей эту книжку.
— Я Пашкову знаю, — сказал Кеша. — Это та, что приставу Потехе по морде дала.
— Вот как! За что?
— Пристал к ней где-то на гулянье.
— Ты смотри, Кеша, тебе бы не попало! — заметил Митя.
— Да слушайте же серьезно! — возмутился Миней.
Он закрыл окно и сел на кровать рядом с Митей. Они перебрали все звенья организации. Все было хорошо укрыто. Федя Смагин вне подозрений, его особенно оберегали как нанимателя конспиративной квартиры. Технике ничего не угрожает: гектограф хранится за городом, в избе лесника. Митя только два дня назад основательно «почистил» свою конторку. Ни Гонцов, ни Кеша ничего у себя не хранили.
Остальные члены организации не имели непосредственной связи с Минеем.
Что касается организаций в Хилке, Шилке, Оловянной, Борзе и на других станциях, то они получали литературу и указания через Фоменко и других «тяговиков», то есть людей, разъезжавших по долгу службы и не вызывающих подозрений.
— Если меня арестуют, дело не пострадает, — заключил Миней. — Руководить будет Гонцов. Вы ему помогайте, ребята…
— Но почему же обязательно арестуют? — растерянно спросил Кеша. — Ведь слежка еще ничего не означает…
— Я не сказал, что обязательно арестуют. Я тоже думаю, что вряд ли… Но все же надо быть к этому готовым.
— Ты на квартиру теперь не вернешься? — спросил Митя.
— Вот именно вернусь. Если я исчезну — сразу будет ясно, что «причастен»… Ну, кажется, все! — Миней стал прощаться.
— Что это ты так сразу? — Кеша даже схватил друга за рукав. В синих глазах его заметалась тревога.
— Да ничего ведь не случилось, Кеша. Не беспокойся.
Митя поднялся:
— Как хочешь, Миней, а я за тобой следом. Если тебя зацепят, мы хоть знать будем.
— Это правильно, — согласился Миней. — Только ты подальше иди, не наступай мне на пятки.
Солнце уже садилось, когда он подходил к своему дому.
Изредка оглядываясь, он видел далеко от себя одну только коренастую Митину фигуру. Сумерки заполнили узкую улицу сыроватой мглой, тонким запахом нарождающейся зелени. Было все так же тихо, вертикально подымались над крышами приземистых домов дымки из труб. Догорала светло-розовая с золотистыми переливами вечерняя заря, предвещая вёдро.
Едва Миней ступил на крыльцо, как на него навалились. Миней сделал усилие и сбросил с себя повисшего на нем человека, но двое выскочивших из-за угла городовых уже крутили ему руки за спину. Миней был силен и ловок, ему удалось вырваться. Но городовые снова набросились на него, и в эту минуту Миней увидел Митю в расстегнутой на груди рубахе, с растрепанными на бегу волосами. Он во весь дух спешил к товарищу. Полицейские сразу не разобрали, откуда обрушился на них град тяжелых ударов. Митя колотил кулаками по спинам, бил «под вздох», по глазам, куда попало.
— А, попались! — рычал Митя, как будто не полицейские выслеживали Минея, а он, Митя, поймал полицейских.
Заливчатой трелью раскатились по улице свистки. Как из-под земли вырос пристав с подкреплением. На Минея и Митю надели наручники, посадили их на извозчичью пролетку. Двое фараонов с револьверами вскочили на подножки.
— А этого пьяного зачем мне прицепили? — спросил Миней, грозно взглянув на Митю.
Тот понял и по-хулигански заорал:
— А ты меня поил? Ты меня поил? Ишь, барин!
В участке их обыскали.
«Вот и славно, что ножик отдал» — подумал Миней, когда ему выворачивали карманы.
— Революцией занимаетесь, пенсне носите, а в карманах, будто у мальчишки, дрянь всякая, — осуждающе заметил пристав.
У обыскиваемого действительно оказались крючки для рыбной ловли и смотанная леска.
Миней ничего не мог ответить на замечание пристава: он только что спрятал за щеку огрызок карандаша.
Митю тут же стали допрашивать.
Он пояснил:
— Иду от Трясовых. Вижу: кто-то кого-то бьет. Ну я и встрял в это дело… Я когда выпивши — завсегда дерусь…
— А почему же вы не били преступника, оказавшего сопротивление законным властям, а, наоборот, нанесли увечья блюстителям порядка? — спрашивал пристав, записывая в протокол вопросы и Митины ответы.
— А кто там в темноте разберет, где блюститель, а где наоборот… Думал преступнику по морде надавать, а это, оказывается, их благородия… Да вы обо мне по начальству справьтесь. Весьма лестно отзовутся. Вот только, когда выпью…