Ученый Кинг показал, что многие из так называемых «гностических камней» являются чисто астрологическим талисманами, и что «только очень небольшая их часть носит следы влияния христианских доктрин.» Многие камни применялись для медицинских или магических целей и не носили религиозного характера. Тем не менее, на некоторых из них выгравирована поистине гностическая фигура Пантея Абраксаса, которую, по мнению Кинга, изобрел Василид.
Другим распространенным символом, позаимствованным из Египта, был Агафодемон, который к 3-ему веку стал популярным изображением египетского змея с капюшоном — Хнутиса или Хнефа, великого змея с головой льва, которую окружает ореол из семи и двенадцати лучей, олицетворяющих семь планет или знаков. На вершине этих лучей часто помещали семь греческих букв, которые обозначали гласные.
На обратной стороне этого камня были выгравированы три буквы «s», которые пересекала прямая черта. По-видимому, это было изображение змеи, обвивающей жезл. Это напоминает нам о царе с жезлом Эскулапа, а также о шесте Аарона, символе фараоновых колдунов, и о змее, подвешенной в диком месте, а также рассказ Лукиана о том, как псевдо пророк Александр, якобы, обнаружил бога Асклепия. По крайней мере, один «гностический амулет» имеет на обратной стороне надпись «Иао Сабао».
Влияние астрологии можно заметить и на других подлинных работах раннего христианского искусства. Оно проявляется здесь гораздо четче, чем на так называемых «гностических камнях». На одной из ламп, обнаруженных в катакомбах, имеется изображение Христа как Бога-пастуха с овцой на плече. Поверх его головы располагаются изображения семи планет, а Солнце и Луна показаны на обратной стороне. К ногам Христа прижимаются семь овец: вероятно, это символ того, что он освободил людей семи климатов от фатального влияния звезд.
В трактате «Поймандер», который приписывают Гермесу, утверждается, что на семи планетах живут семь народов. На камне, созданном, вероятно, в 3-м веке, выгравирована аналогичная сцена, только Солнце и Луна не отделены от семи планет, а овца на плечах Христа считается одной из семи, поскольку у его ног стоят всего лишь шесть овец.
Время от времени гностические амулеты и другие произведения искусства находят в Испании, особенно, на северо-западе Астурии, которая оставалась христианской и в ту пору, когда весь полуостров принадлежал арабам. На одном из колец имеется надпись: «Зевс, Сераний и Иао — это один человек». На другом восьмиугольном кольце видим греческие буквы, обозначающие гностического Антропоса или отца Мудрости. На одном камне выгравирован канделябр и семь планет, то есть «святая семерка халдеев».
Голланц в своей книге «Избранные заклинания из сирийских манускриптов» приводит ряд заклинаний и заговоров, которые, по-видимому, использовались христианами, неважно, были или они гностическими или нет. В них упоминались божественные персонажи христианства: Мария и различные библейские персонажи.
В конце 4-го века взгляды гностиков в Галлии и Испании подверг пересмотру Присциллиан, который, по-видимому, находился под большим влиянием астрологов. Он был казнен в Треве в 385 году нашей эры по обвинению в магии. Под пытками он признал свою вину, но позже его сочли невинным.
Мы, однако, не знаем, в каких магических практиках его обвиняли. Сульций Север и Исидор Севильский утверждают, что его обвиняли в дурных делах, что может означать ведовство, колдовство или магические действия, направленные на причинение вреда какому-нибудь человеку. Однако, никаких других подробностей мы не знаем, за исключением того, что Сульпиций называл Присциллиана человеком, который «скорее, делал вид, что обладает знанием мирских вещей».
Многие верили, что он с юности занимается магическими искусствами. Исидор утверждал, что епископ Итасий, который, в основном, и обвинял Присциллиана, писал в своей книге, направленной против его ереси, что «учителем Присциллиана был некий Марк из Мемфиса, лучше всех знавший магическое искусство и ученых Мани». Сам Присциллиан в дошедших до нас работах утверждал, что Итасий в 380 году обвинял его в магии. Во время решающего судебного процесса Итасий уступил место обвинителя общественному прокурору, который вел процесс от имени императора Максима.