Одной из главных задач Оригена было использовать еврейское пророчество в качестве доказательства божественного происхождения Христа, несмотря на то, что Цельс подверг этот аргумент насмешкам; защитить Ветхий завет от критики Цельса, назвав его вдохновенной книгой, появившейся гораздо раньше греческой философии, истории и литературы, которые, по его мнению, очень многое позаимствовали из этой книги; и доказать, что «между Богом Евангелия и Богом Закона нет расхождений». А поскольку это так, необходимо было опровергнуть обвинения в магии, выдвинутые Цельсомм против евреев. Ориген заявляет, что евреи «презирали все виды прорицания, ибо они околдовывали людей безо всякой нужды». Он цитирует слова «Левитика», который запрещал верить в волшебников и похожих на них бесов.
«Ответ Цельсу» представляет для нас особый интерес, поскольку в нем, в виде параллельных текстов, приводятся идеи классических и христианских авторов, касающиеся магии, и отношение к ним этих авторов. Поэтому, прежде чем выяснить, кто был прав — Ориген, снимавший с христиан и евреев обвинения в магии, или Цельс, который наоборот, поддерживал это обвинение, необходимо отметить, какое значение имела магия для обоих авторов. И Ориген, и Цельс, по-видимому, считали магию вредной и занятия ею не одобряли. Цельс приводит список подвигов магов: изгнание бесов и болезней из людей или неожиданное создание столов, блюд и еды, словно для роскошного пира, или искусственных зверей, которые двигались, как живые. Однако, Цельс, с презрением говорит об их «наиболее почитаемых искусствах» и называет блюда на пиру «лакомствами, которые, на самом деле, не существуют», а животных, как «обладающих только видимостью жизни, а не по-настоящему живых». Поэтому, комментарий Оригена на эту тему кажется необычно глупым и несправедливым, когда он пытается убедить Цельса в том, что он противоречит сам себе, на том основании, что «используя подобные выражения, он, якобы допускает, что магия действительно существует», хотя Ориген намекает, что именно он «написал несколько книг против нее». Но мы считаем, что «подобные выражения» являются как раз такими, какие и должен использовать человек, считающий магию чистым обманом. Даже Цельс пишет, что один волшебник по имени Дионис, сказал ему, что магические искусства действуют «только на необразованных и совершенно безнравственных людей», но не оказывают никакого воздействия на философов, «поскольку они ведут здоровый образ жизни». Цельс сам наблюдал, как «те люди, которые творят на рынках самые гнусные трюки и собирают вокруг себя толпы…никогда не появляются в обществе мудрых людей». Более того, именно по просьбе Цельса, сатирик Лукиан, живший в 2-м веке, написал своего «Александра» или «Псевдомантия», в котором выставил на всеобщее обозрение некоторые трюки лжеколдуна, выдававшего себя за оракула, и в котором упоминаются «великолепные трактаты против колдунов», принадлежавших перу самого Цельса. Нет причин сомневаться, что Цельс Лукиана и Цельс Оригена — это один и тот же человек, поскольку в трудах этих авторов нет хронологических расхождений и в обоих случаях Цельсу приписывается одна и та же точка зрения. Лукиан и Ориген считали своего героя эпикурейцем или, по крайней мере, человеком, который им симпатизировал. Гален в трактате, в котором он перечисляет свои произведения, упоминает о «Послании Цельсу, эпикурейцу». Скорее всего, это был один и тот же человек.
Другим отрывком, в котором Цельс, по мнению Оригена, «смешивает вещи, относящиеся к магии и колдовству», является следующий: «какой смысл перечислять всех тех, кто обучал методам очищения или искупительным гимнам, или чарам, отгоняющим зло, или изображениям, или сходству с демонами, или различного вида антидотам против отравления с помощью одежды, или чисел, камней, растений, корней, или, в целом, вещей всякого рода?». В другом отрывке Цельс снова связывает колдовство со знанием оккультных свойств природы, заявляя, что людям не стоит гордиться своим умением колдовать, когда орлы и змеи знают, какие противоядия спасают от отравы, и какие амулеты и «камни помогут им сохранить жизнь своих детенышей». Ориген возражал ему, заявляя, что применять слово «колдовство» в подобных случаях не совсем правильно, и высказывает предположение, что Цельс такой убежденный эпикуреец, то есть столь скептичен, что желает дискредитировать веру и поступки других людей, поскольку они «основаны лишь на признаниях колдунов». Но мы уже имели возможность убедиться, что Цельс имел все основания связывать оккультные свойства природных объектов если не с колдовством, так с магией.