Объясняя «Книгу Творения», Ориген заявлял, что небесные и подземные свойства представлены в нем водами, текущими поверх тверди и под ней, соответственно. Это фигуральное толкование оскорбляло очень многих более поздних христианских авторов, хотя некоторые из них согласны были интерпретировать воды поверх как небесные свойства, но не считали, что воды, текущие под ней, означают злых духов. Что касается вопроса о множественности небес, то Ориген в «Ответе Цельсу» говорит следующее: «Писания, которые используются в Церквях Бога, ничего не говорят о семи небесах или о каком-нибудь другом их количестве, но они учат нас, что небеса существуют, неважно, означает ли это сферы тех небесных тел, которые греки называли планетами, или что-то более таинственное».
Ориген осуждает другие методы прорицания, применявшиеся язычниками, и считает их, как мы уже видели, бесовским делом. Он был впечатлен многочисленными доказательствами того, что гадания сбываются, хотя и заявлял, что люди не уверены, существует ли такое искусство, но приписывал сбывшиеся предсказания действиям бесов, которые проявляются через тела животных и указывал, что закон Моисея запрещает гадание, а животных, которых чаще всего для этого использовали, называл нечистыми. Истинный Бог, по его мнению, не стал бы использовать неразумных тварей для предсказания будущего, но даже, при случае, человеческие существа, а только самые чистые из пророческих душ. Ориген, очевидно, совсем забыл о Валаамовом осле! Более того, он признавал и другие каналы предсказания будущего, а не только святое пророчество, и верил, что очень многое могут сообщить людям сны. Когда Цельс, критикуя историю из «Писания» о бегстве в Египет, заявил, что ангел сошел с небес, чтобы предупредить Иосифа и Марию об опасности, грозящей младенцу Христу, Ориген ответил, что ангельское предупреждение явилось им во сне — и это вовсе не показалось ему чудом, поскольку «во многих других случаях оказывалось, что сон показывал людям, как нужно действовать». Ориген утверждал, что всем людям хочется знать, что ждет их в будущем, и не соглашался с мнением о том, что евреи имели божественных пророков, или, поскольку, по закону Моисея, им было запрещено обращаться к «наблюдателям времен и прорицателям», у них не было возможностей удовлетворить это общее для всех людей желание. Ориген считал, что еврейские прорицатели иногда предсказывали вещи, не имевшие религиозного или другого значения для жизни народа, просто для того, чтобы удовлетворить любопытство людей. Ориген упоминает о физиогномии: «Если бы в идеях физиогномов, будь это Зопир или Локус или Полемон, была хоть капля правды!».
Ссылки на естествознание в «Ответе Цельсу» весьма немногочисленны. Есть несколько мест, где упоминаются животные или камни. В заметках о животных, говорится об излюбленных всеми авторами зверях и приводятся рассказы, которые мы уже встречали или будем встречать снова и снова. Цельс говорит о ядах и лекарственных веществах, которыми обладают животные, о предсказаниях по полету птиц, о собраниях, которые проводят другие животные, о слонах, которые свято хранят свои клятвы, о привязанности аистов к своим детенышам, и об арабской птице по имени феникс. Ориген выражает веру в то, что ласка зачинает детенышей во рту; он пишет: «Более того, обратите внимание, до каких высот подлости дошли бесы, что принимают облик ласки, чтобы предсказывать будущее»[38]. Ориген также использует рассказы о чудесных способах зачатия у некоторых животных, чтобы доказать, что Иисус родился от девственницы.
Рассказы Оригена о драгоценных камнях вряд ли можно считать научными. Он соглашается с Платоном в том, что земные драгоценные камни — это отражение камней, которые существуют в лучшем мире. Это высказывание он взял из описания града Божьего Исайи. В другом месте Ориген снова цитирует Исайю, говоря о стенах, фундаментах, боевых площадках и воротах, сделанных из разных драгоценных камней, но заявляет, что в настоящий момент не может остановиться и исследовать их духовное значение. В одной из своих проповедей по «Книге Чисел» Ориген выражает свое благосклонное отношение к медицинским и фармацевтическим исследованиям, говоря: «Ибо, если есть наука, данная Богом, что могло бы быть более божественным, чем наука о здоровье, в которой определяются свойства трав и божественные качества соков».