- Разве это не могут сделать специальные машины?
- Конечно, могут. - Я размахнулся и вонзил кирку в сухой грунт. Мы шли по скальному пласту, а долбить скалу - "сущие пустяки". - Но от этого у нас с тобой не будет никакого удовольствия. Конечно, можно притащить компрессор и выдолбить всю эту траншею. Грохот, тарахтенье. И никакого чувства удовлетворения от проделанной работы.
- Но, наверное, так намного легче.
- Может ты и прав. - Я снова вгрызся киркой в землю и отковырнул большой кусок.
Пол поддел его лопатой. Он по-прежнему держал ее слишком высоко и неуверенно. Но на этот раз ему все же удалось вынуть землю.
- Немного позже нам еще придется пользоваться кое-какой техникой. Лучевой пилой, например. Но я хочу, чтобы вначале мы все прочувствовали на своем горбу.
Пол взглянул на меня, как на идиота, и беззвучно шевельнул губами.
- Нет, я не придурок, - сказал я. - Просто мы делаем это не только для того, чтобы сделать.
Он пожал плечами и снова взялся за лопату.
- Мы делаем это, чтобы получать удовольствие от работы. Иначе можно было бы просто нанять кого-нибудь. Это был бы самый легкий способ построить дом.
- Но так дешевле, - возразил Пол.
- Да, мы экономим деньги. Именно этим наша работа и отличается от какого-нибудь хобби, типа изготовления корабликов в бутылках.
Мы вырыли последнюю траншею, уложили в нее последнюю трубу и поставили арматуру. Я взял в руки уровень и принялся выравнивать трубы. Пол подсыпал землю. Эта работа заняла у нас остаток дня. Когда последняя труба была выровнена, я сказал:
- Ну все, пора заканчивать.
Было все еще тепло. На западе медленно садилось красное солнце. Я вынул из холодильника пиво и кока-колу для Пола.
- А можно мне тоже пива? - попросил он.
- Конечно. - Я сунул кока-колу обратно в холодильник и достал еще одну банку пива.
Мы уселись на раскладные стулья. По голым спинам медленно текли струйки пота. Свежий ветерок приятно обдувал тело. Когда зайдет солнце, станет прохладно, но пока в нашем необитаемом лесу все еще была весна. Стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь нашими голосами.
- Летом здесь более шумно, - сказал я. - В соседние хижины съезжаются на отдых семьи, так что из леса постоянно слышатся чьи-нибудь голоса.
- Вам нравится здесь?
- Не знаю. Во всяком случае, недолго. Я люблю город. Люблю видеть людей, дома.
- Разве лес и вся эта природа не красивее домов?
- Не знаю. Мне больше нравятся творения человеческих рук. Нравится архитектура. Когда я приезжаю в Чикаго, то всегда любуюсь красивыми зданиями. Люблю историю американской архитектуры.
Пол пожал плечами.
- Ты когда-нибудь видел здание "Крейсер" в Нью-Йорке? Или "Вулворт"?
- Я никогда не был в Нью-Йорке.
- Ничего, когда-нибудь обязательно съездим, - пообещал я.
Две белки быстро спустились по стволу дерева, перебежали по земле и пулей взлетели на другое дерево.
- Рыжие белки, - объяснил я. - Обычно мы привыкли видеть серых.
- А какая между ними разница? - спросил Пол.
- Ну, кроме цвета, серые чуть крупнее.
Пол промолчал. Где-то на озере шлепнула рыба. Мимо нас пролетела бабочка-данаида и, описав круг, села на черенок лежащей на ступеньках лопаты. Пол поднял на меня глаза.
- Я много думал о том, что вы тогда говорили. Ну, что нужно быть этим... ну, не зависеть от других людей...
- Автономным, - подсказал я.
- Да. Но как все это связано с тем, чтобы строить дом и таскать штангу? В смысле, я понимаю, что вы говорили, но... - Он пожал плечами.
- Вообще-то это то, чему именно я могу научить тебя. Я же не могу научить тебя писать стихи, играть на рояле или рисовать, или решать дифференциальные уравнения.
Я допил пиво и открыл еще одну банку. Пол все еще пил первую. Это было "Хайнекен" в темно-зеленых банках. Я не смог купить "Амстель", а "Бек" продавали только в бутылках. Но для лесной хижины все же как-то больше подходили банки. Пол допил пиво, сбегал в дом и принес еще одну. Открыл и покосился на меня краем глаза.
- Что будем делать завтра? - спросил он.
- А чего бы тебе хотелось? Завтра же суббота.
Он пожал плечами. Будь он чуть посильнее, я бы так вымотал его на тренировке, что он просто не смог бы сделать этот жест.
- Как это? - спросил он.
- Если бы ты мог делать все что хочешь, что бы ты выбрал?
- Не знаю.
- Как ты думаешь, чем ты будешь заниматься в двадцать пять?
- Не знаю.
- Есть какое-нибудь место, куда бы тебе хотелось пойти? Куда тебя никто не водил, а сам ты боялся попросить?
Он сделал глоток пива.
- Мне нравится кино "Красные башмаки".
- А на балет не хочешь сходить? - спросил я.
- Можно, - безразлично ответил он и сделал еще один глоток пива.
Глава 19
Наступило субботнее утро.
Я надел синий костюм, белую рубашку от "Братьев Брукс" и синий галстук в красную полоску. Получилось очень стильно, особенно вместе с черными туфлями и "Смит-и-Вессоном" в правом кармане. Серебристая сталь прекрасно гармонировала с серыми носками.
Пол вышел из комнаты в рыжевато-коричневом вельветовом пиджаке, коричневых брюках и бледно-голубой нейлоновой рубашке с темно-синими карманами. Галстука не было. Из-под расстегнутого воротника рубашки выглядывала все та же застиранная майка. На ногах - черные носки.
- Самое ужасное обмундирование из всех, какие мне приходилось видеть после возвращения из Кореи, - поморщился я.
- Что-то не так?
- Ты похож на Мортимера Снерда, когда тот выперся на соревнования.
- Но у меня больше ничего нет.
- Значит этим и займемся после завтрака. Купим тебе какие-нибудь шмотки.
- Ас этими что делать?
- Носи пока, - ответил я. - А когда купим новое, выбросишь.
- А кто такой Мортимер Снерд?
- Знаменитая кукла одного чревовещателя времен моей молодости. Эдгар Берген его звали. Он уже умер.
- Я видел его по телевизору в какой-то передаче.
Поездка в Бостон заняла три с половиной часа. Почти всю дорогу Пол крутил радио, то и дело переключаясь с одной музыкальной программы на другую. Я не мешал. Это была расплата за бейсбольный матч, который ему пришлось слышать накануне. Без четверти двенадцать мы прибыли в Бостон.