- Может ты хочешь остаться здесь?
- С ним? - всхлипывающий голос мальчика был полон отвращения.
- С ним. Или ты предпочитаешь жить с матерью?
- Мне все равно.
- А вам? - спросил я у Джакомина. - Вам не все равно?
- Все остальное у этой суки есть, - бросил он. - Пусть и его забирает. Сейчас.
- Хорошо. Пол, - обратился я к мальчику, - у тебя есть вещи, которые нужно собрать?
Он пожал плечами. Универсальный жест. На все случаи жизни. Может и мне перенять?
- Ему нечего собирать, - сказал Джакомин. - Все, что здесь есть, принадлежит мне. Она ничего не получит.
- Умно, - сказал я. - Умно. Люблю, когда мужчина расторгает брак с достоинством.
- Что вы имеете в виду? - спросил Джакомин.
- Вам не понять, - ответил я. - У мальчика есть куртка? На улице холодно. Я позабочусь, чтобы вам ее вернули, если вы так хотите.
- Надень куртку, - сказал Джакомин сыну.
Мальчик вышел и вернулся в помятом военно-морском бушлате, как будто он валялся на полу, а не висел на вешалке. Я открыл дверь на лестницу. Пол вышел. Я посмотрел на Джакомина.
- Вы заработали здесь много неприятностей, не забывайте этого, процедил он.
- Моя фамилия Спенсер, - сказал я. - Поэт еще такой есть. Если что, найдете меня в бостонском телефонном справочнике. - Я переступил через порог и закрыл дверь. Затем снова открыл ее и добавил:
- В разделе "Самые крутые парни нашего города".
Глава 4
Мальчишка сидел рядом со мной на переднем сиденье и смотрел в окно машины. Сцепленные руки лежали на коленях, пальцы постоянно беспокойно шевелились. Ногти с заусеницами коротко обгрызены. Я повернул налево и направился на юг.
- Так все-таки, с кем бы ты предпочел жить, с отцом или с матерью? спросил я.
Мальчишка снова пожал плечами.
- Это что должно означать: ты не знаешь или тебе все равно? упорствовал я.
- Не знаю, - выдавил он.
- Что не знаешь: что ответить или с кем хочешь жить?
Мальчишка снова пожал плечами.
- Можно я включу радио? - попросил он.
- Нельзя. Мы разговариваем, - пресек я попытку уйти от разговора.
Он пожал плечами.
- Может хочешь, чтобы тебя усыновил кто-нибудь другой?
На этот раз привычного уже пожатия плечами не последовало.
- Хочешь, чтобы опекуна назначило государство?
Никакой реакции.
- Или планируешь присоединиться к банде карманников и жить в трущобах Лондона?
Он посмотрел на меня, как на ненормального.
- А может сбежать в цирк? Или сделать плот и плавать по Миссисипи? Или спрятаться на пиратском судне?
- Неважный из вас клоун получается, - с досадой сказал он.
- Мне это многие говорили, - ответил я. - Так с кем бы ты хотел остаться: с матерью или с отцом?
- А что вы будете делать, если я не отвечу? - вызывающе спросил он.
- Ездить по кругу и спрашивать, пока тебе не надоест.
Он промолчал. Но плечами не пожал. Только недоверчиво взглянул на меня.
- Хочешь - вернемся, и я отведу тебя к отцу?
- Какая разница, - устало вздохнул Пол. - Вам это надо? Это не ваша забота. Ну почему вы не оставите меня в покое?
- Потому что сейчас я за тебя отвечаю. И пытаюсь решить, как с тобой лучше поступить.
- По-моему, вас наняла моя мать. Почему же вы не выполняете ее распоряжения?
- А может мне не понравились ее распоряжения.
- Но ведь она вас наняла, - недоуменно проговорил он.
- Она заплатила мне сто долларов за один день работы. Если ты не хочешь ехать к ней, я отвезу тебя к отцу, а ей верну ее сотню.
- Да никогда вы этого не сделаете, - сказал он и отвернулся к окну.
- Убеди меня, что тебе с ним лучше, и я сделаю это.
- Хорошо. Мне с ним лучше, - сказал мальчик, все еще отвернувшись к окну.
- Почему? - спросил я.
- Вот видите. Я же знал, что вы этого не сделаете, - он торжествующе посмотрел на меня.
- Я не сказал, что не сделаю, - возразил я. - Я попросил указать причины. Выбирать одного из родителей - вещь нешуточная. И я не хочу, чтобы ты сделал выбор просто из духа противоречия.
Он опять уставился в окно. Мы были уже в северном Рединге и все так же ехали на юг.
- Понимаешь, Пол, я хочу, чтобы ты сделал правильный выбор. Я понимаю, вопрос очень трудный. Но ты же не хочешь, чтобы я решал за тебя?
- Мне все равно, с кем из них жить, - сказал Пол, все еще глядя в окно. - Они оба стоят друг друга. Никакой разницы. Оба ужасны. Я их ненавижу.
Голосок срывался. Казалось, он вот-вот заплачет.
- Вот черт, - сказал я с досадой. - Об этом я не подумал.
Он посмотрел на меня с печальным торжеством.
- Ну и что вы теперь будете делать?
Мне захотелось пожать плечами и отвернуться к окну. Но я сказал:
- Наверное, отвезу тебя к матери и оставлю себе сто долларов.
- Я так и думал, - вздохнул Пол.
- А ты хотел бы, чтобы я сделал что-нибудь другое?
Он пожал плечами. Мы все еще ехали по Редингу.
- А теперь можно включить радио? - спросил Пол.
- Нет, - отрезал я.
Я знал, что веду себя по-хамски, но мальчишка раздражал меня. Его упрямое, со всхлипом, отчаяние выводило меня из себя. "Мистер Уорм, - вдруг вспомнилась мне фраза - на свете просто не существует плохих мальчиков".
Мальчишка чуть ли не ухмылялся.
- Хочешь знать, почему я везу тебя к матери? - спросил я.
- Чтобы получить сто долларов.
- Да. Но дело не в ста долларах. Просто из двух зол выбирают меньшее.
Мальчишка пожал плечами. Мне захотелось остановить машину, взять его за ноги и треснуть об асфальт.
- Когда выбираешь из двух паршивых вещей, - назидательно сказал я, надо выбирать наименее паршивую. Тебе в равной мере плохо и с матерью, и с отцом. Тебе все равно, где жить. Если я отвезу тебя к отцу, тебе будет плохо, а я ничего не получу. Если я отвезу тебя к матери, тебе будет тоже плохо, но я получу сто долларов. Поэтому я везу тебя к матери. Ты понял?
- Понял. Вы хотите получить сто долларов.
- Да хоть десять центов. Главное - ход рассуждений. Только так можно противостоять случайностям.
- И мамочка даст вам денежку. А может вы ее еще и трахнете, - сказал он, искоса наблюдая за моей реакцией.
- Твой отец об этом тоже говорил, - невозмутимо сказал я. - Твоя мать что, сильно сексуально озабочена?
- Не знаю.
- Или ты думаешь, я настолько неотразим, что это неизбежно?