Он еще не составил себе представления о Кэтлин Андерсон. По голосу мало что можно было угадать: англичанка, из среднего слоя, молодая, волнуется. В Интернете ничего о ней не нашлось, зато о докторе Кин он собрал кое-какую информацию, а официальные сведения о проекте «We help» он уже знал назубок. Спустя два часа, сделав с десяток телефонных звонков, он получил по электронной почте список всех смертей в Эдинбурге за последние три месяца.
Бен выделил фамилии лиц старше восемнадцати лет. Затем сделал выборку по почтовому индексу. Офис фонда и организованный при нем молодежный центр располагались в одном здании на Ниддри-Мэйнс-роуд. Следовательно, интерес представляли Ниддри, Гриндекс и Крейгмиллар[9]. За последние три месяца там умерло одиннадцать детей и подростков. Бен не имел понятия, много это или мало. Предположим, много. Путем сложных детальных поисков он принялся выяснять, какие из этих смертей фигурируют также в полицейских отчетах. Один шестнадцатилетний мальчик погиб в результате поножовщины. Осталось десять случаев.
Две девочки погибли в автомобильной аварии на пути в Глазго.
Восемь.
Из них трое оказались младенцами, младший из которых, очевидно, умер сразу после рождения, старший прожил восемь месяцев. Вероятно, был недоношенным. Возможно, от врожденных пороков развития. Может быть, вследствие инфекции.
Пять.
Эти были в возрасте от восьми до пятнадцати лет, все мужского пола. Восьмилетний порезался осколками стекла и умер от потери крови до того, как его обнаружили. Девятилетний выпал с десятого этажа из окна своей комнаты. Десятилетний утонул в Ферт-оф-Форте[10]. Двенадцатилетний возился с ружьем своего отца и во время игры нечаянно нажал на курок. Пятнадцатилетний сорвался с крыши здания Вохоуп-хаус[11] — доказывал свое бесстрашие. Бен переписал их поименно, пометив возраст и причину смерти каждого мальчика. Затем выключил компьютер.
Проходя по коридору, он случайно взглянул на приоткрытую дверь отдела кадров и постучал по дверному косяку.
— Давненько ты не заглядывал, Бен, — пробубнил Грег без всякого энтузиазма, впрочем, его тон не имел касательства лично к Бену. Грег вообще не способен был выражать радостные эмоции.
— Не мог бы ты кое-что для меня выяснить? Завтра у меня назначена встреча с пресс-секретарем фонда, который занимается подрастающим поколением из беднейших слоев Шотландии.
— Фонда «We help»? Моя жена покупает теперь противозачаточные таблетки только от ДЛФ. Грабители с большой дороги они, если хочешь знать мое мнение! И не вешайте мне лапшу на уши, будто бы они всю капусту отдают фонду! Сплошной обман.
— Возможно. Я хотел спросить, знаешь ли ты их пресс-секретаря. Ее имя — Кэтлин Андерсон. Она приехала из Лондона. Ты же, наверное, в курсе, где можно про нее что-то найти?
Грег наморщил лоб:
— Андерсон. Кэтлин… Погоди-ка…
Невнятно бормоча что-то себе под нос, он забегал пальцами по клавиатуре компьютера и наконец объявил:
— Вот она. Недавно подавала заявление, чтобы поступить к нам. Вообще-то, мне не положено это тебе показывать.
Грег повернул монитор экраном к Бену так, чтобы он мог видеть заявление с данными Кэтлин Андерсон.
— Симпатичная фотография, — пробурчал Грег. — Поэтому ты ею и заинтересовался?
Бен пожал плечами.
— Ну да, симпатичная, — согласился он рассеянно.
Его прежде всего интересовала ее автобиография. Он старался быстренько запомнить как можно больше из упомянутых в ней фактов, пока у Грега не сменится настроение и он снова не отвернет экран, бубня про защиту персональных данных.
Грег дал ему еще десять секунд и закрыл файл:
— На сегодня хватит, это и так уж больше чем простая любезность. Ты теперь мой должник.
Бен знал эту старую песню.
— Завтра будет тебе бутылка вина, обещаю. А если не завтра, то послезавтра. О’кей?
— Только не дешевое, а что подороже. И в упаковке, чтобы я видел, где оно куплено. И если там не будет написано «Харви Николс фудмаркет», можешь оставить его себе.
— Тоже мне, размечтался!
— Не размечтался, а хочу вытрясти из тебя побольше.
Выходя на лестницу, Бен все еще слышал за спиной хохот Грега.
Он отправился к себе домой, в квартирку в Даддингстоне, к юго-востоку от Холирудского парка. Бен переехал сюда после того, как его приняли на работу в «Скоттиш индепендент». Вот уже три года он жил в Эдинбурге и все еще не мог похвастаться, что знает его вдоль и поперек. Этот город то и дело преподносил ему сюрпризы. Бен вырос в северо-восточной Англии. Это помогло ему прижиться в Шотландии. Его не считали здесь англичанином. Когда нужно, он переходил на местный говор шахтеров графства Дарем, чтобы завоевать симпатии простых людей. Большинство еще хорошо помнило восьмидесятые годы, когда там все потеряли работу. То же самое случилось с отцом Бена, его двумя дедами и старшим из трех сыновей. Бен был единственным в семье, кто сумел окончить школу и получить аттестат. Он заслужил стипендию и поступил в Ньюкаслский университет. И он единственный из всех имел сейчас работу и отдельную квартиру. За это он расплачивался тем, что оба старших брата от него отвернулись. Поступив в университет, он стал в их глазах предателем. Там, в родном городе, они говорили в пабе, что Бен зазнался и воображает о себе невесть что.
9
10
11