Легкий стук в дверь. Кому-то я нужен.
– Кто там? Войдите!
Дверь отворяется, и я, удивлённый, делаю шаг назад. Передо мной стоит Саша.
– Здравствуйте, – говорит она, тяжело дыша от ходьбы по лестнице. – Не ожидали?
Она расстёгивает дублёнку,садится и продолжает, стараясь не упустить шутливый тон:
– Что же вы не здороваетесь?
– Очень рад видеть тебя, – говорю я, пожимая плечами, – но я удивлён… Ты точно с неба свалилась. Зачем ты здесь?
– Я? Да вот решила… сюрпризом, на вашу премьеру… Не рады?
Молчание. Вдруг она порывисто встаёт и идёт ко мне.
– Николай! – говорит она, бледнея и сжимая на груди руки. – Николай! Я не могу дольше так жить! Не могу! Ради истинного Бога скажи скорее, сию минуту: что мне делать? Говори, что мне делать?
– Что же я могу сказать? – недоумеваю я. – Ничего я не могу.
– Говори же, умоляю тебя! – продолжает она, задыхаясь и дрожа всем телом. – Клянусь тебе, что я не могу дольше так жить! Сил моих нет!
Она падает на стул и начинает рыдать. Она закинула назад голову, ломает руки.
– Помоги мне! Помоги! – умоляет она. – Не могу я больше!
В сумочке у неё звонит телефон. Саша судорожно достаёт его, заодно и носовой платок, утирает слёзы, прижимает трубку к уху. Я слышу-узнаю голос Иванова:
– Алло! Ты куда исчезла?!
Саша захлопывает телефон, кидает в сумку. Она хватает мою руку, сжимает, впиваясь ногтями, до боли:
– Скажи! Говори же: что мне делать?
Всхлипы мешают ей говорить.
– Пойдём, Саша, пообедаем, – говорю я, натянуто улыбаясь. – Будет плакать!
И тотчас же я прибавляю упавшим голосом:
– Меня скоро не станет, Саша…
Она не слушает или не слышит.
– Хоть одно слово, хоть одно слово! – плачет она, протягивая ко мне руки. – Что мне делать?
– Чудачка, право… – бормочу я. – Не понимаю! Такая умница и вдруг – на тебе! расплакалась…
Наступает молчание. Саша достаёт расчёску, причёсывает перед зеркалом свою чёлочку, вытирает потёкшую тушь, подправляет помадой губы.
– Давай, Саша, пообедаем, – повторяю я.
– Нет, благодарю, – отвечает она холодно.
Ещё одна минута проходит в молчании.
– Мне нравится Баранов, – говорю я. – Светлый город.
– Да, пожалуй… Уютный…Я вообще решила: брошу Москву и буду здесь жить.
Я знаю – Саша на такое способна.
– Это ты зря! – говорю я. – Тебе надо жить только в столице и – писать, писать и писать…
– Вы, Николай Степаныч, прямо как Ленин, – язвит Саша и вдруг лицо её кривится, искажается гримасой. – Это, наконец, жестоко! Тебе хочется, чтобы я вслух сказала правду? Изволь, если это… это тебе нравится! Таланта у меня нет! Таланта нет и… и много самолюбия! Вот!
Сделав такое признание, она отворачивает от меня лицо, смотрит в стену.
Я не знаю, что отвечать. Грустно.
Проходит несколько томительных минут. Саша встаёт и, холодно улыбнувшись, не глядя на меня, протягивает мне руку. Рука у неё холодная, словно чужая.
– Поеду домой…
Она идёт к двери, отворяет. Я жду, что она обернётся, перед тем как уйти, но Саша не оборачивается.
Я сижу на кровати и слушаю, как в коридоре удаляются-затихают её шаги.
Прощай, мое сокровище!
Об авторе
Наседкин Николай Николаевич – прозаик, литературовед. Член Союза писателей России.
Родился 13 апреля 1953 года в Читинской области.
Окончил факультет журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (1982), Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А.М. Горького (1991).
Публиковался в журналах «Наш современник», «Москва», «Нева», «Урал», «Подъём», «Южная звезда», «Российский колокол», «Литературное обозрение» и др.
Автор книг «Осада» (М.: Голос, 1993, 1997), «Криминал-шоу» (М.: Голос, 1997), «Алкаш» (М.: АСТ, Астрель, 2000), «Самоубийство Достоевского» (М.: Алгоритм, 2002), «Достоевский: Энциклопедия» (М.: Алгоритм, 2003; Эксмо, 2008), «Меня любит Джулия Робертс» (М.: СовА, 2005), «Люпофь» (М.: Голос-Пресс, 2006), «Гуд бай, май…» (М.: Голос-Пресс, 2010) и др.
Изданы книги в Польше, Черногории.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
© Наседкин Н. Н.
Подробнее об авторе и его творчестве можно узнать на персональном сайте –