4) Думается ещё, что если бы каким чудом Ульянова и вправду серьёзно пострадала от газа вечером 23 ноября 2002 г., она обратилась бы в суд уже на следующий день. Почему же Ульяновы-Сыскуновы составили «жалобу» спустя 4 (четыре) месяца после инцидента? Это можно объяснить только тем, что 12 февраля 2003 г. Ленинский райсуд ещё раз вынес уже второе решение (первое было 12 марта 1999 г.) о сносе незаконных перегородок и возвращении соседям украденного Ульяновыми-Сыскуновыми общего коридора, так что с помощью мирового суда ответчики Ульяновы-Сыскуновы теперь пытаются шантажировать меня как истца, дабы я не настаивал на исполнении решения Ленинского райсуда.
5) Вызывает недоумение и не поддаётся никакому логическому объяснению тот факт, что, по существу, один и тот же Ленинский суд принимает к рассмотрению жалобу-иск от гр. Ульяновой, которая демонстративно более четырёх лет отказывалась исполнять решение Ленинского суда от 12 марта 1999 г. и уже второй месяц также демонстративно саботирует исполнение нового решения Ленинского суда от 12 февраля 2003 г.
В связи с вышеизложенным прошу дать соответствующую оценку «жалобе» Ульяновой от 31 марта 2003 г. и рассмотреть вопрос о привлечении гр. Ульяновой к уголовной ответственности за клевету и оскорбления, позорящие мои честь и достоинство. Я довольно известен как писатель и журналист не только в Баранове, но и за его пределами (книги мои издаются в Москве, за границей), пользуюсь уважением как чело-век, работающий на повышение культурного имиджа Барановщины и мне совсем не нравится, что, мягко говоря, непорядочные люди вроде Ульяновых-Сыскуновых могут меня не только обворовывать, грабить, терроризировать, запугивать, шантажировать, но ещё после этого меня же и выставлять сумасшедшим, маньяком, хулиганом да ещё путём измышлений подводить меня под категорию «обвиняемого» и «уголовного подсудимого». А если завтра им придёт в голову обвинить меня голословно в попытке изнасилования или покушении на жизнь?
Прошу и учесть, что моё заявление на хулиганские действия Ульяновых-Сыскуновых находится в Ленинском мировом суде с 23 декабря 2002 г. без рассмотрения.
Но 11-го апреля быстро выяснилось, что мои «петиции» нравятся далеко не всем. К примеру, той же судье Фоминой.
Она тут же безапелляционно и напрочь, причём без особых объяснений, отклонила просьбу о рассмотрении моего встречного заявления, а в моих «возражениях» ей жутко не понравилась просьба-предложение «о привлечении гр. Ульяновой к уголовной ответственности за клевету и оскорбления», и она (судья) пригрозила и эту бумагу завернуть, если я не дополню её доброй фразой: дескать, от судебного преследования гр. Ульяновой за клевету я отказываюсь…
Увы, я поддался на давление – написал-дополнил. И здесь сам собой вызрел ДОБРЫЙ СОВЕТ: ни в коем случае нельзя поддаваться прессингу судьи, отказывающего принять к рассмотрению ваши законные заявления и/или заставляющего менять-искажать их суть; тут же потребуйте письменного обоснования в отказе и немедленно обращайтесь в вышестоящие судейские инстанции, а ещё лучше – в прокуратуру. С первых же шагов судебного действа поддавшись необоснованному давлению суда или противной стороны, вы тут незамедлительно начнёте проигрывать процесс морально, а затем, можно не сомневаться, проиграете и фактически.
На этом, первом, заседании появился и молодой шустрый парнишка, оказавшийся новым адвокатом истицы. Скорее всего, для него (свидетели – моя жена, Сыскунов и капитан милиции Первушкин – ждали вызова в коридоре) были повторены все обстоятельства дела, а затем зачитаны протоколы, заявление и справка Ульяновой из станции скорой медицинской помощи. Она, эта справка, была весьма прикольной: выдана почему-то только 25 ноября (на третий день после инцидента) и значилось в ней, что прибывший по вызову врач обнаружил у гражданки Ульяновой покраснение кожи и слезотечение, что могло быть «реакцией на неизвестное аэрозольное вещество» и следом был вписан диагноз: «остеохондроз шейного отдела позвоночника» (?!).