– Давай выгружай свою задницу, бездельник! Котелок уже на огне. Мы хлебнем чего покрепче и кутнем так, что небу станет жарко. Что скажешь?
– Как вы поживаете, сэр? – наконец промолвил я.
– Вот чума, да это янки! – удивленно воскликнул незнакомец.
– Сэр, я виргинец[10].
– То есть ничего не смыслишь в бабах? Если ты приехал сюда, чтобы это поправить, то выбрал чертовски неудачное место. Здесь на три сотни миль не найдется ни одной красотки, если ты, конечно, не любитель «черного бархата».
Я потерял нить разговора и, чтобы сменить тему, назвал свое имя.
– Опля! Суровый брат-бушмен?[11] Я должен был догадаться, когда вы заявили, что ничего не смыслите в цыпочках. Тогда мне придется следить за своей кошмарной манерой выражаться.
Если он действительно следил за своей манерой выражаться, это было не слишком заметно. Он повторил несколько раз одну и ту же фразу, которая сначала показалась мне непристойной, и лишь потом я догадался, что он приглашает меня на кружку чаю (в его устах это звучало как «разделить с ним Бетти Ли»). Пока мы пили чай, заваренный в чайнике над костром, мой новый приятель поведал о себе. По крайней мере, именно это он намеревался сделать, однако из всего сказанного им я разобрал только, что его зовут Маккаби.
– Я брожу в этой глуши, ищу вольфрам. Но мой осел сбежал в буш вслед за лошадками, и я попал в чертовски трудное положение. С горя я поплелся на эту спериментальную станцию, думал, или смотритель тут появится, или фермер какой, кто угодно, хоть один из этих занюханных охотников на динго. Но вокруг ни души. Я уж совсем отчаялся, и тут встречаю вас.
– А чем вы здесь занимаетесь? – спросил я.
– Я же сказал, вольфрам ищу.
– В Австралии много неизвестных мне животных, – сконфуженно признал я. – Мне никогда не доводилось слышать о вольфраме. Это что, помесь барана с волком?[12]
Маккаби недоверчиво уставился на меня, потом пояснил:
– Вольфрам – это металл такой. Ну а я его ищу, то бишь веду разведочные работы.
– Раз уж речь зашла о животном мире Австралии, – заметил я, – вы не могли бы мне объяснить, как выглядит широкорот?
(Как вы помните, сэр, широкорот – это тотем племени анула, который Фрэзер упомянул в связи с церемонией вызывания дождя. Я проделал долгий путь, но так и не сумел узнать, что представляет собой эта птица.)
– Это не животина[13], преподобный, – заметил Маккаби. – К счастью для вас. Потому что широкорот только что нагадил на ваш титфер.
– Куда?
– Я все время забываю, что вы новичок, – вздохнул мой собеседник. – Я имел в виду ваш головной убор. Широкорот справил свою нужду, как раз когда пролетал над вами.
Я снял шляпу и стер пятно пучком сухой травы.
– Широкорот, – педантично начал объяснять Маккаби, – это такая птица с круглой серебристой отметиной, которую можно видеть, когда она расправляет крылья.
– Спасибо, – сказал я и попытался растолковать ему, как прочитал историю об этой птичке и решил отправиться миссионером к аборигенам…
– К аборигенам! Лопни мои глаза! – не дослушав, вскричал Маккаби. – А я-то думал, что вы едете читать проповеди этим доходягам из Дарвина. Не иначе как весь мир принял христианство, если Бог вспомнил о здешних туземцах.
– Пока нет, – смиренно признал я. – Однако у австралийских аборигенов столько же прав узнать Слово Божье, как и у всех остальных народов в мире. Они должны понять, что их языческие боги – это демоны, искушающие людей и вводящие их в заблуждение.
– Да им даже в аду будет лучше, чем в этом пустынном краю, – возразил Маккаби. – Мало им горя без вашей религии?
– Вера – это нектар, который питает даже самые дальние ветви живого дерева, – ответил я, цитируя Уильяма Пенна[14].
– Черт возьми, мне кажется, вы решили построить здесь целый собор, – заметил мой собеседник. – Кстати, что за барахло вы привезли с собой?
– Бусы, – сказал я. – Просто бусы.
11
Bush brother – священник или мирской член Братства буша (англиканское братство; проповедует жителям отдаленных районов).
14
Уильям Пенн (1644-1718) – основатель квакерской общины в Америке, отец-основатель штата Пенсильвания.