Дэн кивнул и тихо произнес:
— Нужно звонить в полицию, Элли… К сожалению.
Глава 35
Элли сидела в «эксплорере», на переднем сиденье рядом с Дэном, и смотрела на особняк «Приют странника». Странно — во всех окнах горел свет. Дом выглядел как много лет назад, когда Мисс Лотти устраивала «небольшие приемы», по ее выражению. Это означало ужин не меньше чем на триста персон, под шелковым тентом на просторной лужайке, окутанной ароматом роз и жасмина, при ласковом летнем ветерке. Шампанское, женщины в великолепных вечерних туалетах и драгоценностях, красивые загорелые мужчины в строгих костюмах. К концу вечера Мисс Лотти устраивала благотворительный аукцион, на котором собирала порядочно денег для местной больницы, нуждающихся детей или для другой цели, к которой в данный момент стремилось ее сердце.
Теперь вместо изящных «мерседесов» и лимузинов перед портиком стояли полицейские машины с мигающими проблесковыми маячками, белые кареты «скорой помощи», с дверцами широко открытыми в ожидании поклажи, а неподалеку, у лужайки, виднелись простые черные машины детективов.
Полицейские в форме опоясали желтой лентой пространство, которое теперь называлось «местом преступления», и Элли отчаянно хотелось сказать им, что совсем недавно здесь было не так. Что в доме всегда царили мир и покой, что Мисс Лотти и Мария обыкновенно забирались с ногами на оттоманку, обитую зеленой парчой с густой бахромой, которую Бруно, будучи щенком, любил жевать, и смотрели по телевизору любимый сериал. Бруно клал голову на колени Мисс Лотти, лениво полуприкрыв глаза, зная, что скоро она накормит его чем-нибудь вкусненьким, «только чтобы он был счастлив».
Дэн рассказал детективу Йохансену, как нашел тела. Объяснил, что на месте преступления ни к чему не прикасался и что крест на лбу Мисс Лотти — такой же, как у проституток, убитых в Нью-Йорке (относительно давно) и на прошлой неделе в Лос-Анджелесе.
— Видимо, между этим ограблением и автографом серийного убийцы проституток существует связь, — сказал он. — Но пока я ее не вижу.
— Отвратительное убийство, — откликнулся Йохансен. Джим Йохансен, до того как перевелся в Санта-Барбару, много лет проработал в управлении полиции Лос-Анджелеса. К убийствам ему было не привыкать. Но то, что с двумя старыми женщинами и собакой расправились столь ужасно, вызвало у него в душе тяжелую печаль. Однако со штатским он ее обсуждать не собирался. Тем более со свидетелем.
В комнатах сверкал вспышкой полицейский фотограф. Множество детективов суетились, что-то измеряя, очерчивая мелом пятна крови, ища стреляные гильзы, посыпая порошком поверхности для получения отпечатков пальцев, исследуя сейф, письменный стол, двери, каждый предмет. Они упаковали некоторые вещи, чтобы направить в криминалистическую лабораторию, — трость, тапочки Мисс Лотти и прочее. Каждый дюйм бабушкиных апартаментов был обнюхан и пропущен через частое сито.
Аналогичная процедура производилась и в комнате Марии. Даже тело пса подготовили для отправки в морг, а извлеченную пулю положили в пластиковый мешочек, чтобы впоследствии подвергнуть баллистической экспертизе.
Медэксперт стоял на коленях у тела Мисс Лотти, занимаясь тем, чем должен был заниматься, то есть определял время и причину смерти. Позднее произведут вскрытие, возьмут пробы вещества у нее под ногтями. Если она сопротивлялась бандиту, может быть, удастся обнаружить мельчайшие частицы кожи, волос или волокна ткани. По отпечатку ладони на ее горле определят комплекцию и вес убийцы. Узнают, изнасиловал он ее или нет. После такой смерти о достоинстве Мисс Лотти заботиться не приходилось.
Телевизор по-прежнему орал что есть мочи. По иронии судьбы передавали знаменитый сериал о нью-йоркской полиции.
Йохансен задумчиво остановился перед компьютером. Двинул мышью, и экран осветился.
— Что вы об этом думаете, Кэссиди?
Мисс Лотти составляла письмо рабби Альтману в Манчестер, Англия. Написано с симпатией, юмором.
«Дорогой рабби Альтман, — прочитал Йохансен. — Шалом. Как приятно получить от вас весточку, хотя признаюсь, в данный момент не могу припомнить, когда мы познакомились. Тем не менее чувствую, что мы старые приятели. А для меня таковые всегда желанны в моем доме, который носит название „Приют странника“. По вашему письму чувствую, что у вас доброе сердце…» А дальше стояла фамилия ДЮВЕН, только без последней буквы. И почему-то прописными буквами.
— Похоже, ее палец застопорился на букве Е, — сказал Йохансен. — Зачем она напечатала фамилию Элли?
Дэн вспомнил рассказы Элли.
— Она была в смятении. Возможно, думала о дочери. Романи погибла в автомобильной катастрофе много лет назад.
Некоторое время они молча смотрели на экран монитора.
— Вы сняли отпечатки? — спросил Дэн. Йохансен бросил на него недовольный взгляд, и он поднял руки вверх: — Иззините-извините, здесь командуете вы.
— Это верно. — Мягкостью интонации Йохансен прикрыл его желание поставить штатского на место.
Дэн понял, что его пребывание в особняке затянулось, и расправил плечи:
— Если я могу быть чем-то полезен, звоните.
— Обязательно, мистер Кэссиди. — Йохансен направился в коридор. — Сейчас мне очень хотелось бы побеседовать с мисс Дювен.
У Элли перед глазами стояла картина: Мисс Лотти. С маленькими ступнями, которыми бабушка всегда так гордилась, бесконечно трогательная, распростертая на ковре с раскинутыми руками. Милые серебристые волосы в крови… «Это неправда, неправда!» — воскликнуло все существо Элли. Застонав, она спрятала лицо в ладони.
— Элли, — Дэн стоял у опущенного окна машины, с тревогой глядя на девушку, — ты способна ответить на несколько вопросов? Это могло бы помочь расследованию.
— Ладно. — Голос у нее стал другим. Хриплым, незнакомым. Все теперь стало другим. Вся жизнь, которая никогда уже прежней не будет.
Она вылезла из машины.
Джиму Йохансену, пожилому мужчине в роговых очках, доброму и полному сочувствия к людям, много раз доводилось общаться с теми, чьи родственники или близкие погибли насильственной смертью, но привыкнуть к этому он не смог.
— Мисс Дювен, я приношу вам мои искренние соболезнования. Ваша бабушка была замечательной женщиной, настоящей леди. Таких больше не встретишь.
Она кивнула, глядя себе под ноги.
— Не могли бы вы, Элли, своими словами в точности описать все, что произошло с вами с того момента, как вы вошли в дом? — Йохансен выжидающе смотрел на нее, занеся над блокнотом шариковую ручку.
Она даже не задумалась. Каждый шаг отпечатался в ее памяти, каждый момент глубоко врезался в сердце. Рассказ занял несколько минут. В конце голос сошел почти на нет.
— Вам известен кто-нибудь, кто желал смерти Мисс Лотти? Или возможные причины убийства?
Дэн мгновенно сообразил, куда он клонит. Пока не поймают убийцу, Элли находится под подозрением.
— Нет.
— Спасибо. Я понимаю, насколько вам сейчас тяжело.
Детектив пошел прочь. Грузная фигура в темном пиджаке, белоснежная рубашка. Элли проводила его взглядом. Ей хотелось добавить, что она ничего и никогда не забудет. Йохансен не оглянулся.
Дэн заметил, что у нее дрожат руки. Они будто жили самостоятельно, независимо от нее.
— Все в порядке, мы можем ехать. — Дэн накрыл ее руки своими. — Тебе надо в постель. Я вызову врача, он даст успокоительное.
Она отстранилась:
— Я не уйду.
— Но ты не можешь оставаться здесь, тебе нужно немного отдохнуть.
Ее лицо было пепельно-бледным, глаза потускнели, волосы потеряли блеск и висели прямыми медными прядями Он знал, она не уйдет отсюда, пока здесь еще остается бабушка.
Медэксперт надел на кисти и стопы Мисс Лотти пластиковые пакеты, закрепил их. Под его руководством тело убитой поместили в специальный контейнер с молнией, чтобы сохранить любые свидетельства насилия. Контейнер положили на носилки с колесами, покрыли белым покрывалом и спустили по лестнице в холл. Мисс Лотти навсегда покидала «Приют странника».